Сергей Красов - Клады и кладоискатели

Жора организовал всё быстро и чётко. Видимо, сказалась и личная заинтересованность. Через неделю он шепнул Борису, что всё нормально, деньги уже здесь.

Борис в колонии освоился быстро. Благодаря солидному финансовому вливанию в общак, к нему стали относиться с уважением. Жора ввёл его в небольшой круг своих приближённых. Он стал принимать участие в решении серьёзных вопросов из неофициальной лагерной жизни. Иногда давал действительно дельные советы.

Смотрящий поспособствовал его трудоустройству на место библиотекаря. Эта должность предполагала, что и ночевать он будет на рабочем месте, являясь одновременно сторожем книг и другого имущества. Так у Бориса появился фактически личный кабинет. Здесь же в библиотеке Жора частенько проводил и свои «совещания» с братвой.

Жизнь у Бори наладилась. Так можно было бы существовать и до конца срока. Добиться досрочного освобождения за примерное поведение. Тем более, что общительный и довольно-таки грамотный на общем фоне, Борис пользовался благосклонностью администрации. Практически все офицеры, с которыми он так или иначе пересекался, были о нём хорошего мнения.

Подловив однажды в жилой зоне техрука — заместителя начальника колонии по производству, Борис предложил ему развернуть на территории швейное производство.

Техрук вначале отмахнулся, мол, и так забот хватает. Но Борис начал сыпать специфическими терминами, расчётами, выкладками, обещанием большой прибыли.

— А главное, — говорил он, — смотрите, сколько здесь бездельников. Одни не могут работать на основном производстве по состоянию здоровья, других не выпускают на рабочие объекты по режимным соображениям, как склонных к побегу. Всех этих нахлебников кормить и одевать надо. А так можно было бы всех их трудоустроить, что б пользу приносили.

— Да что они нашьют? Ты тут хоть одну швею видел?

— Я вам обещаю, что за неделю из любого швею сделаю. Каждый будет делать одну несложную операцию. К тому же, если с умом подойти, — Борис понизил голос, — прибыль будет не только государству, но и вам лично, и другим заинтересованным лицам.

Техрук задумался.

— Ладно, я поговорю с начальником.

Вечером Бориса вызвал начальник колонии. Он долго и дотошно выпытывал у Шмулевича детали нового для себя производства. Борис терпеливо разъяснял, сколько нужно швейных машинок, их стоимость, где взять материю (если шить зековскую форму, на которую всегда будет спрос у государства).

Потом Борис понял, что хочет «хозяин» и прямо ему объяснил:

— Под эту марку можно легко организовать выпуск и сбыт джинсов. Прибыль пойдёт лично вам и тем, без кого нельзя обойтись. Причём, вы ничем не рискуете, в случае засветки всё валите на нас. Но, я думаю, до этого не дойдёт, если всё тщательно продумать. Поставщики материи и прочей бижутерии, так же как и точки сбыта, у меня есть готовые, наработанные годами. С ними нужно только связаться.

Начальник подумал и дал отмашку.

Шмулевич развил бурную деятельность. В течение лета по согласованию с администрацией было снесено несколько бытовых строений: столярка, портновская, сапожная мастерская и ещё несколько подобных помещений, теснившихся на территории жилой зоны. На их месте ударными темпами был возведён новый корпус, половину которого занял швейный цех, а в другую вселились все необходимые бытовые службы.

По рекомендации Шмулевича были недорого закуплены бывшие в употреблении, но вполне работоспособные швейные машинки, и работа пошла.

Начальника колонии за проявленную инициативу по расширению производства в главке похвалили и поставили в пример другим. А когда он стал получать от Шмулевича регулярные подношения в конвертах, то готов был с него пылинки сдувать.

Борис честно предупредил «хозяина», какой процент он вынужден отчислять в общак, и тот благосклонно кивнул.

Таким образом. Борис сумел добиться хорошего расположения с двух основных направлений, — со стороны администрации и от лагерной братвы.

Но был и один неприятный момент, с которым Борис ничего не мог сделать.

Ещё в день прибытия в колонию на разборе этапа, он обратил внимание на одного капитана с кавказской внешностью, бросавшего на него злобные взгляды. Позже он узнал, что это начальник оперчасти Идрисов Вахид Ахъяевич, чеченец по национальности. За время нахождения Бориса в колонии Идрисов поднялся до заместителя начальника колонии по режиму, а также получил звание майора.