Татьяна Харитонова - Задание на дом, или Реферат о Фёдоре Коне

— Ты знаешь, он ведь до сих пор не смотрит ни на кого. Мамы уже три года нет.

— Думаешь?

— Я бы почувствовала. Он весь в работе. Командировки какие-то, статьи, вечные авралы. Иногда смотрит на маня грустно так, я ведь знаю, что на маму похожа, бабушка говорила — вылитая Настя, Анастасия Никитична.

— Знаешь, Нюшкин, лучше бы он женился. Мужику жена нужна. Это женщина может сама. Мамуль моя с отцом разошлась и не собирается больше замуж, самодостаточная, типа. Денег хватает — главный бухгалтер на фирме. Может, он тебя боится, что ты против будешь?

— Буду. Не могу представить в доме тётку чужую. Зачем она? У нас машинка стиральная есть и пылесос. Что ей у нас делать?

— Скажешь тоже. Эгоистка.

— Да нет, ему не нужен никто, это точно. Говорю, я бы знала. Он работой заполнил всю пустоту, которая после мамы образовалась.

— А ты?

— Что я?

— Ты чем заполнила?

— Я — ничем. У меня пустота так и осталась. Глубоко. Мне без нее, знаешь, как плохо? Особенно, когда в школе:

— Без мамы в школу не приходи!

— Ты что? Все же знают.

— Было такое, учительница пришла новая, на замену, объясняла — ничего не понятно, мы привыкли к своей Людмиле. Я тихо под партой «Метро» [36] Роман Дмитрия Глуховского «Метро 2033»- главный бестселлер года, лучший фантастический дебют Европы. читала, у меня в сотике загружено. Слезы полились ручьём, выскочила из класса.

— Что же поделаешь?

— Когда мама умерла — не знала, как дальше. Как будто забрали у меня самое дорогое. Знаешь — есть, и ты без этого не можешь и вдруг — нет. Пустота. Может быть, с комнатой можно сравнить, наполненной солнцем, в ней — твои игрушки, вещи, твой любимый диванчик, игрушки, юбка на стуле висит, тапочки валяются, книжка, которую ты читаешь на столе, диски с любимыми мультфильмами. И вдруг ты входишь в комнату — а там только пустые голые стены и пол, и ничего, и окно без штор, за которым пасмурный серый день. Я села на пол в этой пустой комнате и замерла.

— Ужас.

— Мне бабушка здорово помогла. Она верующая, знает, что смерти нет. Бабушка помогла мне увидеть солнце за этим голым окном, в этой комнате. Солнце — это Бог. Жаль, что понимаешь это только тогда, когда невыносимо тяжело. Мама просто ушла. Вышла из этой комнаты. А солнце всегда есть. Бог любит всех нас, и меня, и маму. Так бабушка говорит, и я ей верю. Так легче.

— Как же он любит маму? Если она так болела и умерла молодой?

— Я тоже это не приняла сначала, кричала, топала ногами. Как Он может любить маму? Как Он позволил ей так мучиться? Ведь одно Его слово — и мама бы выздоровела. Он ведь даже Лазаря мертвого воскресил. [37] Притча о воскресении Лазаря — очень значимая и в наше время история, так как свидетельствует о Великой Славе Бога. Я, если честно, до сих пор это не хочу понять. Но только в храме мне легче. Когда в храм приду, свечку поставлю — поговорю с ней. Когда одна — всегда с ней разговариваю. Представляю, чтобы она мне ответила.

— Зачем такие молодые болеют этим чёртовым раком?

— Не знаю…

Рядом с монастырем, во сторожке, живет дедушка Терентий — церковный мастер. Крепкий могучий старик, как дуб кряжистый [38] Кряжистый — крепкий, плотный, толстый, похожий на кряж. . Терентий живет один — бобыль. Он для Нюши сродник по бабкиной линии. Балует он Нюшу, никогда без гостинца не оставит: то ленту в косу, то калачик монастырский. Да и девочка старика без ответа не оставляет: пирогов ему принесет с капустой, рубаху постирает. А как приболеет Терентий — Нюша вмиг ему травы заварит своей, заветной. Так Терентию и полегчает.

Отстраивает он колокольню каменную. Артель под его началом. Тяжкий труд — храм строить. Да на Руси всегда с Божьей помощью идет работа. Только на Бога надейся, а сам не плошай. Давеча начали возводить колокольню, так Терентий весь извелся. До мороза надо было фундамент заложить, а дело стопорилось. Известь подвозили с заминкой, дороги то какие — беда одна, а не дороги.

Нюша отстояла заутреню, а после службы завернула к Терентию. К его хатке вела тропка, почти невидимая в густой траве. Подслеповатые околенки, затянутые слюдой, немо взирали на девочку. Сердце ее сжалось от нахлынувшей тревоги. Нюша постучала кулачком по сероватым доскам двери:

— Эй, дедушко!

Из-за двери послышался глухой кашель Терентия.

— Это ты, коза-дереза?

— Я, дедушко, — Нюша толкнула дверь, звякнув тяжелой железной щеколдой.