Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Утром рано, загодя условившись через Эллэя, приходил Курбан, недавно назначенный мэгэнэем в уйгурском тумэне. Это третье уже посещение с тех пор, как его, воспитанника Аргаса, назначили на столь высокую должность; и вот, как только засомневается в каком-либо сложном деле, так сразу же прибегает. На этот же раз он пришел с вопросом, как лучше уладить отношения в тумэне между людьми из разных народов и племен. Это только кажется, что руководить однородным по национальному составу войском проще, чем сборным. На самом же деле войско, сотканное впереплёт из воинов разных национальностей и подчиненное твердым требованиям Джасака, несмотря даже на множество разногласий на первых порах, в конце концов становится более сплоченным, пожалуй, и надежным. В однородном же племенные обычаи зачастую стараются взять верх над установлениями монголов, и это никак не идет на пользу его боеспособности. Молодой командующий, заступив на должность, по совету Аргаса уже начал обмениваться с другими частями целыми сюнами, разбавлять уйгурскую массу, подбирать арбанов и сюняев из других народностей и тем ослаблять её сопротивление единому Джасаку. Стало как будто получше, выправилась дисциплина, меньше возникает споров и всякого раздрая, но это было только начало.

– Все-таки уйгуры эти – склочные люди по характеру, по нежеланию признавать никакого начала над собой, – огорченный неурядицами, рассказывал Курбан. – Они больше уважают и признают не достойных и честных, а людей богатых, имеющих сильную родню, сумевших бойко торговать и наживаться…

Старик будто не узнавал своего выученика. По сравнению с тем Курбаном, что совсем недавно был так воодушевлен назначением своим, он как-то неуловимо изменился. Но уяснить точно, в чем эти изменения, было бы трудно сейчас. Он будто бы маялся какими-то невысказанными мыслями и тревогами: вроде порывается спросить о чем-то, но воздерживается, хочет сказать что-то, но не может…

– Конечно, своими-то людьми, монголами, куда легче управлять, прямо по Джасаку… – жалуется Курбан, упершись взглядом в землю. – А когда спрашиваешь с чужих, тут приходится все время учитывать их обычаи и традиции. И все это как-то трудно, сложно получается… И много тех, кто хочет воспользоваться твоим незнанием, подловить тебя на этом. Всякий раз пытаются обернуть всё не на пользу делу, а так, чтоб им выгоднее было…

– А что поделаешь? Чтобы находить общий язык с союзниками, правильнее искать середину интересов – не в ущерб Джасаку. А для этого надо знать их. На первых порах тебе, конечно, трудно. Но потом это же знание начнет и помогать тебе. Умение смотреть на жизнь, на всё происходящее глазами другого народа, даже своего врага – это, знаешь, для военачальника очень нужное умение. И ты должен уметь делать это в обращении с подчиненными своими. Главное же, сам под их влияние не подпадай.

– Стараюсь, но… – Курбан опять не договорил, замялся. – Эти уйгуры совсем другие люди по своему характеру, складу ума, по самой жизни даже. Да-да… Просто удивительно, как они умеют любое дело обернуть так, чтобы оно потом оказалось для них выгодным, принесло поживу. Торгаши какие-то…

– Ну, ладно… мы этого и не поймем, наверное, никогда, это не наше. И не надо слишком в такие дела вникать. Каждый народ имеет особенности, которые другими воспринимаются как недостатки, но на самом деле объясняются их образом жизни. Здоровые, нормальные люди, если их вырвать из привычной среды, сами освобождаются от них, очищаются. Главное, создать в тумэне здоровую обстановку – и тогда, глядишь, и твои уйгуры подтянутся…

– Значит, мне нужно делать вид, что я не вижу их недостатков и проступков, не замечаю?

– Ну, зачем же так…Руководить людьми всегда тяжело. Одно и то же можно объяснять десятью способами. И каждый раз ты должен нужный способ обдумать сам. Проще, конечно, открыто заставлять, подавлять, наказывать. А добиться того, чтоб они сами поняли нужное по твоим непрямым словам, намекам, иносказаниям, – такое намного сложнее. Но это придет со временем, не переживай.

– Нет, все равно со своими намного проще. Все согласны с тобой в главном деле, сразу понимаем друг друга. А с чужим народом все силы и внимание тратятся на то, чтобы верно понять их, и чтобы они тебя тоже правильно поняли. Слишком уж они непривычные к нашей воинской жизни, ничего не понимают в ней и всё им не так, как им надо… – говорил Курбан, катая желваки, и в голосе его слышалась затаенная ярость. – Да уж лучше бы я у своих служил сюняем, намного увереннее был бы. А то сейчас на обдумывание тактики боя, способов ведения действий боевых времени совершенно не хватает, постоянно вязну в каких-то мелких бытовых вопросах, в каких-то мелких сварах, сведении счетов…