Николай Лугинов - По велению Чингисхана

Хайырхан с Дабаном сразу же узнали друг в друге своего военного простодушного собрата, перебросившись после торжественной церемонии всего несколькими фразами, и не стали между собой особо придерживаться принятых условностей.

Странно было узнать монгольскому военачальнику, что у сартелов военных заметно старались отдалять от власти, держать за внешним кругом управляющей верхушки, не доверяя им и используя лишь как оружие или подручный инструмент. Уже одно это говорило о слабости армии – тем более, что ее, единой и сплоченной, и не было. Каждый правитель области имел свое войско, и только в случае войны приводил его под своим командованием в общий лагерь, вливаясь в рыхлое и неслаженное воинство. Которое могло воевать, по словам Махмуда, только со слабым противником…

Зато самыми уважаемыми здесь людьми, которых все побаивались, перед которыми заискивали, оказались сборщики налогов и те чиновники, кто делил землю и воду, многочисленные тюсюмэлы по разным гражданским и судебным делам.

– Заметь, как наши чиновные люди косо и недоверчиво смотрят на тебя, – сказал ему, смеясь, Хайырхан. – У них не вмещается в голове, что военный может быть послом…

– Но почему?

– А здесь привыкли смотреть на военных свысока. Считают нас людьми ограниченными, неуклюжими, не понимающими и не умеющими ничего, кроме как драться на поле сражения. Не признающими ничего, кроме грубой силы и приказа, которыми можно и нужно помыкать, посылать куда угодно…

Затем Хайырхан с гордостью провел и показал гостю все устройство крепости Отрар с множеством неплохо продуманных оборонительных сооружений.

– В таких крепостях, стоит лишь закрыть ворота, можно никого не бояться. Внутри припасено продовольствия и воды на целый год. А таких высоких стен нет нигде больше, их никто не возьмет штурмом!

Дабан молча кивал в знак согласия, не возражая, не желая разочаровать и обидеть хозяина: что ж, пусть думает так… Он видел и подобные крепости, и более величественные стены Чаган Хэрэма – Великой Китайской Стены, он участвовал в их взятии и знает, что неприступных твердынь для монгольского войска не существует. Но пусть думает так…

– Говорят, вы крепостей совсем не строите? – спросил Хайырхан.

– А зачем они нам? Мы же кочевники.

– Ну да… Я ведь кипчак, мы тоже народ кочевой. Но в этих краях спокойно жить без крепостей невозможно. Ладно б еще только внешние враги… Но мы еще и друг с другом часто вздорим. И тогда спастись можно только за крепостными стенами.

– А потом идете вместе на войну с общим врагом?!

– Да – по приказу султана. А с ним не поспоришь…

Дабан только головой покачал. И вспомнил, поделился своим:

– Рассказывают, что в древности на нас время от времени тучей налетали многочисленные, как комариный рой, войска китайцев. Тогда наши племена откочевывали в глубь пустынных степей, а то и в северные леса, куда они не могли добраться, или же в горы.

– Не догоняли?

– А как могло догнать нас пешее войско? Оно способно лишь два кес преодолеть за день, не больше. А их немногочисленная конница не рисковала отрываться от основного войска. Но потом мы стали объединяться и отучили их высовываться из-за своей Стены. Нет, сила войска – в сплоченности, в единой настоящей цели…

– Понимаю, – вздохнул отчего-то с тоской Хайырхан. – Меня назначили сюда правителем чуть больше года назад. А до этого всегда находился в походах, воевал, побывал в стольких странах. Доходил до самого южного моря… И знаешь, так теперь тоскливо, тяжело жить в крепости. Не по мне здесь – душно, душу гнетет это гарнизонное отсиживание…

– Если б нам удалось заключить договор между нашими правителями, то открылись бы для нас новые, интересные дела и задачи. Тут вместе с торговлей, обменом началось бы большое движение, сама жизнь закипела бы. Как думаешь, согласится ваш султан? – осторожно задал он вопрос, который ни на миг не оставлял его самого в покое. – Склонен он к этому?

– Конечно, согласится, куда ему деваться? – не задумываясь, просто ответил Хайырхан. – Из-за одного даже Шелкового Пути два правителя должны, даже обязаны прийти к твердому согласию. Ведь Шелковый Путь – это дармовой, можно сказать, и неиссякаемый поток богатств, источник благоденствия. А война, сам знаешь, обходится дорого и победителю, и побежденному.

– Сколько себя помню, столько и хожу на войны. Так что жизнь без войны как-то и не представляю, – усмехнулся невесело Дабан.