Ананд Неелакантан - Бросок костей

— Слепец! Слепец! — стали кричать все брахманы и многие цари.

Только Арджуна молчал. Он стоял с поникшей головой, мрачным лицом и скрещенными на груди руками. Драупади, наоборот, даже не пыталась скрыть свою радость. Ей было очень весело. Лишь встретившись глазами с Карной, человеком, которого она тайно любила, сердце ее исполнилось боли. Ей стало невероятно стыдно за то, что она делит ложе с пятью мужчинами. Желая скрыть свои противоречивые чувства, Драупади со злобой в голосе обратилась к Карне:

— Эй, сута, увези своего друга на колеснице, пока с него не спала и набедренная повязка!

Ладонь Карны легла на рукоять меча, но Ашваттхама крепко сжал запястье друга.

Движение Карны не укрылось от Дхаумьи, тут же разразившегося смехом:

— Не желает ли сута сразиться с Арджуной? Это была бы славная потеха!

Весь зал ответил шумом, хохотом и свистом.

Шакуни мысленно благодарил небеса, смотря на окружающих его глупцов. Они смеялись над наследником престола могущественной державы, только потому, что его ненавидел напыщенный брахман. Они оскорбляли лучшего лучника Бхараты, только потому, что он имел несчастье родиться в низкой варне. Как же хотелось царевичу Гандхары сейчас же упасть на колени, и, обратив лицо к западу, возблагодарить богов за посланную удачу. Но опытный интриган ни лицом, ни жестами не выдал всей переполнявшей его радости.

Убрав упавшие на лицо мокрые волосы, Суйодхана поднял голову. Затем он бросил взгляд на Юдхиштхиру. Правитель Индрапрастхи издал громкий вздох. Тогда Суйодхана посмотрел на Драупади. Ее смех мгновенно стих. Супруга пятерых мужей опустила взор и принялась разглядывать пальцы ног. Суйодхана сделал шаг и вышел из водоема. Дхаумья поторопился скрыться за спинами своих приверженцев. Ашваттхама снова протянул ему дхоти, но царевич отмахнулся. В зале собраний воцарилась тишина. Не пытаясь прикрыть наготу и не произнеся ни слова, царевич Каурав пошел к выходу из зала. Он гордо шел мимо гостей царя Индрапрастхи, и они, испытывая страх и уважение, кланялись ему. Сейчас их одолевал стыд за желание вдоволь посмеяться над попавшим в нелепое положение человеком. Суйодхана ответил на поклоны легким кивком и скрылся в темноте. Его друзья последовали за ним.

В зале собраний дворца Юдхиштхиры стояла пронзительная тишина.

Карна, Ашваттхама и Сушасана в один голос принялись уговаривать Суйодхану, объявить войну Индрапрастхе.

Стоял полдень. Минуло три для со времени визита в Индрапрастху. Друзья находились в покоях царевича и хором твердили ему, что ни один настоящий мужчина не должен прощать такое оскорбление. Пандавы и их союзники должны заплатить за свое низкое поведение! Несомненно, Великий регент согласится с тем, что наказать этих невежей — дело справедливое. Да и как долго сможет сопротивляться Индрапрастха против всей мощи Хастинапура? Союзник Пандавов Кришна далеко, ему важнее не отдать Двараку нишадцу. В южных царствах, вождь которых, Парашурама, так и лежит без чувств, все еще стоит неразбериха. Самое что ни на есть подходящее время покончить с Пандавами! Покончить с их приспешниками! Установить новые, не ссылающиеся на древние писания, законы и правила! Такие, что человек будет уважаем за свои деяния, а не за веру, происхождение, язык или цвет кожи. Поистине, настал прекрасный момент для того, чтобы спасти Бхарату от тех крайностей, в которые готовы ее погрузить тот же Такшака или приверженцы старых традиций, вроде Дхаумьи или Парашурамы.

Слова друзей волновали Суйодхану. Царевич колебался. В душе он очень хотел сделать так, как советовал Карна и остальные. Проглотить оскорбления и оставить их без возмездия? Так царевич поступить не мог.

«Я кшатрий, а не аскет-богомолец!» — твердил он сам себе.

Но каждый раз, когда Суйодхана думал о войне, перед его глазами вставали те самые трущобы, посещенные им. Он отчетливо видел лицо Джары и морду его слепого пса. Майя, женщины, старики и дети, построившие великолепный город не давали ему сделать шаг в пропасть. Да, его оскорбили, причем жестоко. Но стоит ли оскорбление тех жизней, что прервутся, если он пойдет путем мести? За его честь заплатят многие тысячи простых людей. Такие мысли остужали его гнев. Но и смех Драупади все еще стоял в ушах наследника.

«Как они посмели меня так оскорбить?»

Воспоминания о том, как он стоял посреди сабхи практически голый, заставляли царевича сгорать от стыда. Но нет ли способа заставить Пандавов расплатиться за неслыханное унижение, избежав при этом войны?