Ананд Неелакантан - Бросок костей

Вид сияющего золотом дворца на одном берегу и зловоние, доносившееся из поселка неприкасаемых, еще сильнее усилили гнев Суйодханы.

На крыльях ветра летели над рекой песни Джары. Для него самого пение было благочестивым делом, молитвой. Царевич и его друзья слышали плач сломленных людей, цепляющихся за тонкую соломинку веры, в надежде выжить в этом беспокойном мире.

Когда Суйодхана и его друзья вошли во дворец, царь Индрапрастхи предавался вечернему отдыху, он слушал музыку и любовался танцорами. В зале собраний было весьма многолюдно, здесь присутствовали цари, признавшие главенство Юдхиштхиры, знатные и богатые люди из разных стран, брахманы, а также артисты, развлекавшие гостей. Многие воины, приехавшие на обряд, погибли в схватке, последовавшей за убийством Шишупалы, но для оставшихся в живых пролитая кровь не омрачила торжеств. Рядом с Юдхиштхирой восседали его братья, Драупади и наиболее преданные ему брахманы.

Вся сабха замолчала и обернулась к дверям, в которых появился Суйодхана. Царевич Хастинапура презрительным взглядом смотрел на непомерную роскошь зала. За Суйодханой стояли Карна, Ашваттхама и Сушасана. Выражение их лиц повторяло презрительную гримасу царевича. Суйодхана пристально посмотрел на Юдхиштхиру.

— Добро пожаловать, Суйодхана! — Юдхиштхира поднялся, приветствуя двоюродного брата.

— Добро пожаловать во дворец, построенный на месте кровавой бойни? Во дворец, где подло убили царя Чеди? Во дворец, строителей которого ты изгнал из города? Юдхиштхира, тебе бы следовало держать голову поникшей от стыда!

— Замолчи, Дурьйодхана! — вскочил на ноги возмущенный Дхаумья. — Это царство — пример для всех, как надо праведно жить по священным законам! Как смеешь ты являться сюда и оскорблять человека, воплотившего в себе дхарму? Что ты знаешь о дхарме? Стыдится должен ты, водящий дружбу с нечестивцами и делающий из сут царей! Ты хочешь разрушить наш традиционный жизненный уклад, но пока я жив, тебе не удастся это сделать!

Брахман прервал свою гневную речь, когда увидел обнаженный меч в руке стремительно приближающегося к нему Суйодханы. Никто из последователей Дхаумьи не спешил встать на его защиту.

— Э…, э…, он же убьет меня! — закричал Дхаумья. — Кто спасет бедного брахмана? Арджуна, Бхима! На помощь!

Пока Пандавы соображали, в чем дело, Суйодхана приближался к группе брахманов. Они побежали от него, как мыши от кота. Дхаумья бросился к Юдхиштхире. Суйодхана следовал за ним, расталкивая всех, кто попадался у него на пути. Друзья попытались остановить наследника престола, но справиться с ним, исполненным гнева, им оказалось не под силу.

Не люди, а случайность, причуда судьбы, спасла Дхаумью. Ослепленный гневом Суйодхана не заметил, что зал собраний пересекает от стены до стены рукотворный пруд, шириной в три шага, и глубиной едва доходившей до колена. Водоем выделялся на полу зала, покрытым плиткой, лишь более темным оттенком, и его было очень трудно разглядеть. Дхаумья, знавший о преграде, перепрыгнул ее, но Суйодхана шагнул прямо в воду и, оступившись, ничком рухнул в пруд. Его рука разжалась, меч с лязгом упал на пол возле ног Юдхиштхиры.

Несколько мгновений стояла полнейшая тишина. К Суйодхане бросились на выручку друзья, но он смог подняться на ноги без посторонней помощи. Его намокшее дхоти соскользнуло с бедер в воду. Десятки потрясенных лиц были обращены на наследника престола Хастинапура. Суйодхана стоял посреди зала, морщась от боли и ярости, практически голый в одной набедренной повязке, осознавая свое нелепое положение. Никто не осмеливался произнести ни слова.

Карна наклонился к пруду, чтобы достать дхоти царевича. Когда он сделал это, в зале раздался первый смех.

— Слепец! Он весь в отца!

Драупади показывала пальцем на обнаженного Суйодхану и громко смеялась.

Смех супруги Пандавов подхватило все собрание. Зал буквально сотрясался от хохота. Только что бежавшие в ужасе от царевича брахманы вернулись и стали осыпать его оскорблениями. Стыд и злость, превосходившие всякое воображение, одолевали Суйодхану. Он отказался взять протянутое Карной дхоти и продолжал стоять по колено в воде, осыпаемый со всех сторон насмешками.

— Воздалось тебе, сын слепца! — кричал царевичу Дхаумья.

Брахман повернулся к гостям Юдхиштхиры.

— О великие цари и могучие кшатрии! Смотрите на него! Это урок для всех! Это кара за оскорбление брахмана! Сам Господь наказал его! Нечестивец расплачивается за провозглашение суты царем! Он расплачивается за поношение наших святых писаний! Злодей расплачивается за свои грехи! Вот он стоит перед нами, обнаженный, как жалкий раб!