Камиль Зиганшин - Золото Алдана [Роман в 2 книгах]

Я ожидал, что сейчас же начнутся расправы, насмешки победителей. Оказалось не так. Никакой вражды я не встретил. С удивлением замечал я, что улеглась злоба, утихла вражда, что русские люди снова становятся братьями. То, что я вижу вокруг, о чем слышу и читаю, убеждает меня, что незачем спасать Россию. Она спасена. Из кошмарных лет Гражданской войны выковалась действительно новая, свободная Россия. Теперь я глубоко убежден, что всякая борьба с советской властью будет борьбой с Россией.

И я обращаюсь к тем, кто, как и мы, мечтал и искал свободной России — вам нечего мучаться за границей, смело возвращайтесь и спокойно работайте среди трудового народа.

Я не знаю, что ждет меня через три-четыре дня, когда будет вынесен приговор пролетарского суда. Возможно, доживаю последние дни. Это меня не пугает. Я привык смотреть смерти в глаза. Поэтому физическая смерть не страшна. Я пережил пострашней — смерть идейную. Сквозь тюремную решетку я увидел и понял, что я жестоко ошибался и что за нашей спиной, на нашей крови наживали деньги, а нас толкали в пропасть.

Каким бы ни был приговор, вынесенный мне, я буду считать его заслуженным. Если же советская власть оставит мне жизнь и в будущем доверит оружие, я даю слово офицера, что так же упорно буду защищать советскую власть, как до сих пор шел против нее».

Пепеляев А. Н. был приговорен вместе с двадцатью пятью старшими офицерами к расстрелу. ВЦИК заменил всем высшую меру на 10-летний срок тюремного заключения. В 1936 году генерал освободился и поселился в Воронеже, но в 1937 году был повторно арестован и расстрелян в Новосибирске 14 января 1938 г.

По иронии судьбы, его прославленный победитель, всю свою жизнь боровшийся за коммунистические идеалы, Иван Строд, кавалер четырех орденов Красного Знамени, в 1937 году был признан опасным врагом Советской власти и расстрелян почти в один день с Пепеляевым.

Парадоксально, но многочисленные примеры истории убедительно подтверждают, что все революции сначала безжалостно сметают, уничтожают противников, а окрепнув — тех, кто ее вершил. Почему? Наверное, чтобы, не дай бог, соратники не вздумали соперничать или мешать вождю реализовывать его планы.

Разгром армии генерала Пепеляева в Якутии поставил завершающую, заключительную точку в таком совершенно диком явлении, как Гражданская война, отнявшей у России через братоубийство миллионы сынов и обескровившей страну на многие десятилетия [149] Потери России в ходе Гражданской войны 1918–1922 гг. ВСЕГО УБИТО И УМЕРЛО ОТ РАН — 2,5 млн чел. В том числе: КРАСНАЯ АРМИЯ — 0,95 млн чел. БЕЛАЯ АРМИЯ — 0,65 млн чел. ПАРТИЗАНЫ — 0,9 млн чел. ПОГИБЛО В РЕЗУЛЬТАТЕ ТЕРРОРА — 2,0 млн чел. От красного террора — 1,2 млн чел. От белого террора — 0,3 млн чел. От партизан — 0,5 млн чел. УМЕРЛО ОТ ГОЛОДА И ЭПИДЕМИЙ — 6,0 млн чел. ВСЕГО ПОГИБЛО — 10,5 млн чел. ЭМИГРИРОВАЛО — 2,0 млн чел. .

Русские офицеры! Будет время, и не поверят потомки, что могли существовать на земле люди во всем, казалось бы, похожие на остальных россиян. С такой же плотью и кровью, а на самом деле возвышающиеся над всеми, как вершины Эльбруса возвышаются над окрестными горами. Их предавали политики, союзники, жатка смерти десятки раз прокатывалась по их непокорным головам, а они не падали духом и просили об одном: не мешайте стоять за Отечество. Геройство без рисовки, страдание без жалоб, терпение без конца, самопожертвование без позы, патриотизм без фразы — таков российский офицер во все времена и режимы!

Окончив милицейское училище, Игорь Лосев, а теперь — Шорников Игорь Петрович, «сын умершего дорожного смотрителя», так было указано в справке, по которой он в 1944 году был направлен на учебу своим покровителем дядей Васей, 10 января 1947 года вернулся в улус в распоряжение начальника райотдела капитана милиции Лисицына, мордастого, сутулого, с бритой головой, надежно приделанной к широким плечам.

Встретил он зеленого лейтенанта приветливо. Представил личному составу, показал рабочее место, вкратце обрисовал обстановку в районе.

— Жить будешь в общежитии. Комната маленькая, зато рядом.

— Товарищ капитан, меня старый знакомый к себе пригласил, если вы не против, я у него поселюсь. Его дом тоже близко к отделению. Живет он один, места много.

— Что за знакомый? Фамилия?

— Сафронов Василий Иванович.

У капитана от удивления взлетели вверх брови, но больше ничего не спросил.

— Возражений нет. Устраивайся, а завтра с утра приступай к службе.