Николай Спасский - Византиец

Папе показалось, что эти случаи были признаком того, что собака долго не проживет, так как в течение нескольких дней она дважды едва избежала смерти. И он не ошибся. Прошло десять дней. Собачонка, как она это часто делала, взобралась на подоконник под очень высоким окном, выходящим на виноградник. Неожиданно сильный, неистовый порыв ветра сорван ее с подоконника, бросил вниз и разбил насмерть о камни. Когда понтифик узнал об этом, он сказал: «Было предрешено, что щенок должен умереть насильственной смертью.

Это предвестили те две опасности, которых ему удалось избежать. Избежать третьей было невозможно. У животных мы встречаем примеры, которые могут служить уроком для людей. Если кому-то удалось два раза без ущерба спастись от опасности, пусть остерегается третьего — после двух предупреждений третий будет последним. Пусть меняет свой образ жизни, прежде чем его позовут в третий раз. Бесстрашно встретит смерть только тот, у кого нет угрызений совести».

Смерть Зои, скончавшейся 7 апреля 1503 года, особенно не потрясла Н. Он с ней простился намного раньше. К тому же это известие пришло к нему с большим опозданием, на праздник Христа-Спасителя, в третье воскресенье июля, когда гуляла вся Венеция. Он пошел в собор Святого Марка, в который заходил нечасто, и там долго-долго стоял перед иконой Божьей Матери из Никопейи, не в силах оторваться от ее сурового аскетического лика, каялся. Со всех сторон его окружали мозаичные в темном золоте изображения украденных у Византии пророков, апостолов и святых. А сверху, из полумрака, с громады центрального купола смотрел Христос. Так Н. еще раз простился с Зоей. Уже не как с любимой женщиной, а как с византийской царицей. А потом отдался бурлению праздничной толпы, стараясь не думать ни о чем и ничего не вспоминать.

Однако, несмотря на все самообладание Н., одна предательская мысль иногда проструивалась. Зоя никогда не бывала в Венеции. Не могла ее знать и любить. Н. же любил, почитал и обожал этот город, столько сделавший, чтобы погубить его родину И тем не менее Н. не мог отделаться от коварного нашептывания: а если бы он привез сюда Зою, как простой торговец, женился на ней, были бы они счастливы?

Все проходит. Прошло и это тупое ощущение утраты. Н. повторно испытал боль, когда услышал о смерти Иоанна III. Тот умер спустя чуть больше двух лет после Зои, 27 октября 1505 года. Круг замкнулся. На великокняжеский престол Москвы, крупнейшего православного государства мира, вступил византийский принц.

Н., как византиец, как грек, всегда имел обостренное чувство логичности и целесообразности. Он совершил то, что осознанно поставил целью. Результат получился несколько иным, не тем, на который он рассчитывал. Собственно, Н. даже не мог знать, что получилось, — слишком далека Москва.

Странно, вроде бы восшествие Василия на престол было величайшей победой всей его жизни. А Н. ощутил огромную, нечеловеческую усталость. Словно все эти годы он нес на себе груз невостребованных страданий погибшей Византии, а сейчас с него эту ношу вдруг сняли. Изменить свою жизнь Н. уже не мог. Не мог остановиться. Не мог даже замедлить ее темп. Не мог перестать собирать новости из Руси. И тем не менее в нем как будто что-то сломалось.

Раньше Н. имел миссию, пусть тайную, пусть наполовину придуманную. Она наполняла его жизнь. Сейчас эта миссия оказалась полностью, необратимо исчерпанной. Василий, скорее всего, не имел ни малейшего понятия ни о его существовании, ни о том, что в какой-то степени обязан ему своим восшествием на престол. Н. видел перед собой лишь скорлупу своей привычной жизни.

Н. как-то очень быстро начал стареть. Стал плохо себя чувствовать. У него покалывало сердце, мучительно, целыми днями болела, разламывалась, разрывалась голова, бурлило и ныло в желудке, немели руки по ночам. Хотя в общем-то он не был старым. Нет, внешне Н. виду не подавал. Он не привык сдаваться. Напротив, он даже прибавил в темпе, словно в предощущении конца.

В последние годы, предельно рискуя, Н. удалось наконец отделиться от компаньонов и основать собственное дело. Сейчас он расширил свои торговые операции, полностью сосредоточившись на них. Он агрессивно закупал товар и подкупал правителей. Встречался с тайными агентами. Одно лишь — лазутчиков и шпионов Н. теперь засылал не на Русь, а в Геную и Константинополь. Он не привык играть в пустые игры. Видимость активности ему претила. Н. играл всерьез, на износ, не на жизнь, а на смерть.