Йозеф Аугуста - Из глубин древности

Совсем близко к берегу, где смешанная с илом вода была теплее всего, лежали огромная самка с детенышем. Мать мирно подремывала, а малыш возле нее играл с пучком каких-то похожих на тростник растений.

Подальше, в более глубокой воде, находилось несколько взрослых самцов, они время от времени пофыркивали, наслаждаясь илистой ванной и солнцем.

Внезапно из близлежащих зарослей послышался шелест и треск. Спустя пару секунд из зеленого нагромождения высоких кустов выскочил адинотерий — представитель древних копытных размером с овцу.

Он бежал медленно и тяжело, ведь зверь с плотным телом, сильной шеей и тяжелой головой двигался на коротких, непривычных к быстрому перемещению ногах. В маленьких тупых глазках, между которыми у самцов этого вида располагался небольшой острый рог, плескался страх. Когда адинотерий со всей возможной скоростью покинул заросли и увидел валяющихся в иле астрапотериев, то замер в замешательстве. Но негромкий шорох в кустах снова заставил его без оглядки пуститься наутек.

Зверь кинулся к реке и в своем отчаянном бегстве со всей силы врезался в маленького астрапотерия. Он тут же опрокинулся в воду и жалобно завизжал. Отдыхавшая поодаль самка мгновенно стряхнула с себя дремоту, поднялась и поспешила на помощь детенышу. Грязная вода брызгала во все стороны от бешено мчавшейся мамаши.

Детеныш уже был на ногах, когда самка добралась до него. Обнюхав свое чадо, она тяжелыми неловкими скачками погналась за убегающим и вдвойне перепуганным нарушителем спокойствия, который неуклюже заспешил в другую сторону.

Кто знает, как долго самка преследовала бы бедного адинотерия, если бы мирную тишину края не нарушил новый крик детеныша. Она тут же остановилась, а потом большими шагами направилась обратно к нему.

Малыш неподвижно застыл, испуганно глядя как раз на то место в зарослях, откуда недавно выскочил адинотерий.

Одного взгляда самки хватило для осознания того, что произошло.

Она решительно направилась к кустам, но прежде чем дошла до них, оттуда выскользнул сумчатый хищник протилацин, преследовавший до этого в тени густых зарослей адинотерия. И хоть он в ярости хлестал длинным хвостом из-за упущенной добычи, но имел достаточно опыта, чтобы не связываться с опасной самкой астрапотерия, которая была ему явно не по силам.

Та не стала преследовать сумчатого хищника, а мелкими шажками вернулась к напуганному детенышу. Подойдя к нему, мать несколько раз ткнула чадо коротким хоботком, словно желая убедить, что с ним не случилось ничего страшного. А когда успокоенный малыш-астрапотерий весело запрыгал, самка вновь забралась в илистую воду, прикрыла глаза и с удовольствием продолжила прерванное купание. Ей было невдомек, что из-за своего страха за детеныша она спасла жизнь безобидному адинотерию и лишила хищника его добычи.

Когда протилацин миновал заросли, то очутился в покрытой травой степи, которая казалась бескрайней.

Он взбежал на плоскую скалу, чтобы оглядеться.

Повсюду расстилалась травянистая равнина. Из нее местами поднимался кустарник и низкие деревья, живописно сочетаясь с невысокими изломанными скалами.

Хищник внимательно оглядывался, медленно крутя своей удлиненной головой во все стороны. Он чутко нюхал воздух и усиленно вытягивал остроконечные уши, чтобы ничего не пропустить. Но ничего не заметил, не учуял и не услышал. Везде был лишь неизмеримый и необозримый ковер из невысоких трав, украшенный пестрым узором из желтых, красных, синих и белых цветов, темною зеленью зарослей, кустарников и деревьев, хмуро-серыми скалами.

Протилацин продолжал неподвижно стоять.

Силуэт зверя, чем-то похожего по телосложению на дикую собаку, четко вырисовывался на фоне ясной голубизны неба. Вытянутая пасть, полная острых зубов, заканчивалась тупым, словно обрубленным и черным как уголь носом. Длинное туловище покрывала короткая, слегка прилегающая к нему шерсть, бывшая на голове светло-коричневой с темными, проходящими через глаза полосками. На остальном теле она была темно-коричневой с равномерными полосами, начинавшимися от середины спины. В этих местах начинала удлиняться и шерсть, достигая максимальной длины на ляжках зверя. Туловище постепенно переходило в длинный хвост, также наполовину покрытый темными полосками.