Ксавье Местр - Параша Лупалова [Совр. орф.]

Несколько успокоенная таким добрым обхождением, Параша простодушно и откровенно отвечала на их вопросы и рассказала зачем идет в Петербург. Хозяева слушали ее, по-видимому, с большим вниманием и, желая оправдать свое оскорбительное обращение и дурной поступок уверили, что хотели удостовериться точно ли у нее так мало денег и не беглая ли она воровка. «Мы не думали обокрасть тебя, — говорили они, — и ты сама увидишь это!» Наконец Параша вышла от них, не зная благодарить ли за ночлег, и почитала себя счастливою, что выбралась из их дома. Пройдя несколько верст Параша вздумала сосчитать деньги. Читатель конечно не менее ее удивится, узнав что сверх двадцати копеек, она нашла, в своей котомке еще сорок копеек — их положили хозяева.

Параша особенно любила рассказывать это приключение, как неоспоримое доказательство покровительства Божия, внезапно изменившего сердца злых людей. Чрез несколько времени после этого Параша снова подверглась другого рода опасности, которая также очень ее напугала. Ей предстоял большой переход, и потому она отправилась с ночлега в два часа утра. В конце селения на нее напала стая собак. Параша пустилась бежать, отмахиваясь палкою, что еще более их раздражило. Самая большая из них бросилась на бедную девушку, ухватилась за ее сарафан и разорвала его. Параша в испуге упала на землю и уже чувствовала как животное обнюхивало ее холодным носом. «Тот, Кто спас меня от грозы и злодеев, — думала в эту, минуту Параша, — избавит и от предстоящей опасности». И точно, шедший мимо крестьянин разогнал собак, которые не успели сделать ей самой никакого вреда.

Между тем наступала зима; около недели Параша была задержана в деревне, глубоко выпавшим снегом, отчего дороги сделались непроходимыми для пешеходов. Когда установился снежный путь, Параша хотела идти, но крестьяне не советовали ей пускаться, угрожая погибелью. Идти пешком в такое время, конечно даже опасно и мужчине, потому что вьюга заносит дороги, и путник засыпанный снегом нередко гибнет. К счастью Параши в деревню пришел обоз с провизиею, которую везли в Екатеринбург к празднику Рождества Христова. Параша упросила извощиков взять ее с собою. Во время этого переезда она испытала еще новое бедствие. Холод увеличивался, а у нее не было шубы, и потому, как не укутывалась бедная девушка в рогожи, которыми покрыты были возы, но не могла хорошо защититься от стужи. На четвертый день после выезда, стало невыносимо холодно, и странница до того иззябла, что не могла сойти с воза. Когда извощики решились приостановиться для ночлега на близлежащем постоялом дворе, то они помогли ей сойти, и привели в избу. Хозяйка, заметив, что у Параши правая щека была отморожена, стала оттирать ее снегом и вообще очень заботилась о бедняжке. Попутчики решительно отказались везти Парашу далее, представляя ей, что она замерзнет в дороге без шубы, при таком холоде, который, как надо полагать, еще усилится. Бедная девушка стала горько плакать, предвидя, что ей нескоро представится такой удобный случай и такие добрые люди в дороге.

Притом и хозяева даже, как казалось ей, не были расположены держать ее и желали, чтобы она скорее отправилась. В таком затруднительном положении потеряв всякую надежду добраться до Екатеринбурга, сидела Параша в углу избы и вполне предавалась горести. Извощики, тронутые положением, сделали складчину на покупку ей бараньей шубы, которая в тех местах стоила в то время не более пяти рублей ассигнациями; но к несчастью продажной не нашлось ни одной, а никто не решался уступить своей, потому что было весьма трудно в такой мороз обойтись без теплой одежды. Мужички давали хозяйской работнице за полушубок даже семь рублей, но и та не соглашалась. Один из извощиков вздумал довольно странным средством помочь Параше. «Мы станем, — говорил он, — давать ей наши тулупы поочередно, или пусть она наденет мой совсем, а между тем один из нас пройдет с версту без шубы». На это все охотно согласились; тотчас же рассчитали сколько каждому придется пройти в одном зипуне. Таков уж русский человек; он всегда добивается до точного счета, от того-то и не скоро вдается в обман. Параша, видя доброту этих честных людей, приняла с душевною признательностию их предложение. Надев тулуп, она села на воз, а добрый извощик, укутавшись рогожею, которою прежде покрывалась Параша, сел на облучок и, правя лошадью во все горло затянул веселую песню. Мена тулупов шла исправно на каждой версте, пока обоз наконец не достиг благополучно до Екатеринбурга.