Ксавье Местр - Параша Лупалова [Совр. орф.]

Эта мысль так поразила Парашу, что она в первый раз приуныла и заплакала. Вспомнив слова отца, в которых он представлял как ей будет трудно дойти до Государя, она ужаснулась своего предприятия, но в ту же минуту уже упрекала себя в малодушии и просила прощения у своего Ангела-хранителя. «Без сомнения Всемогущий, — говорила она в последствии, рассказывая об этом случае своего путешествия, — внушил мне мысль снова войти в церковь и просить у Господа подкрепить утраченные силы». Параша опять вошла в храм Божий и начала со слезами молиться. В это время бывшая в церкви монахиня увидела нашу бедную странницу, благоговейно стоящую на коленях пред иконами и удивлялась ее усердному молению.

«О чем ты молишься? — спросила инокиня, подходя к Параше, — время уже запирать церковь». Бедная девушка, смущенная вопросом, рассказала откровенно, что заставило ее возвратиться в храм Божий и, объяснив свою боязнь идти в город искать пристанища, просила дать ей приют в монастыре. «Пойдем к нашей доброй матушке, игуменье; сна верно не откажет в этом, а еще поможет тебе на дорогу!» «Я прошу только позволить мне переночевать здесь, — отвечала Параша, — мои благодетельницы дали мне средства покуда не знать нужды, и я могу хотя несколько времени обойтись без милостыни, а завтра я пойду дальше в дорогу!»

Монахиня заперла церковь и повела бедную девушку к игуменье. Подойдя к ее келье, инокиня, по монастырскому обыкновению, прочитала молитву и, услышав разрешающее слово: аминь, вошла в келью. Упав на колени пред игуменьей, Параша не могла найти слов выразить свою просьбу. Набожная настоятельница подошла к оробевшей страннице, обласкала ее и велела встать. Параша сказала свое имя, объяснила причину путешествия, подала свой паспорт и просила приюта, хотя на одну ночь. Игуменья, пораженная словами говорившей и возвышенными чувствами детской любви, в них выраженными, с радостию согласилась исполнить просьбу.

После этого, усталую путницу осыпали ласками, и по окончании вечерней трапезы, к которой была приглашена Параша, многие монахини, побуждаемые любопытством расспрашивали ее о путешествии. Она отвечала на их бесчисленные вопросы, с таким непритворным красноречием, что заставила всех своих слушательниц невольно удивляться ее предприятию и проливать слезы умиления. Игуменья поместила ее в своей келье, и с этой минуты задумала оставить в монастыре белицею.

Читатель верно припомнить, что, по выходе из Ишима, Параша спрашивала о Киеве, полагая, что он лежит на дороге в Петербург. В этом городе, славном святынею и древностью, она намеревалась посетить знаменитые пещеры, почтить поклонением мощи Святых угодников, в них почивающие, потом, по благополучном окончании своего предприятия возвратиться в Киев и принять сан инокини, в одной из тамошних женских обителей.

Узнав свою ошибку, Параша решилась в Нижне-Новгородском монастыре, в котором теперь дали ей приют, со временем постричься в инокини и объявила свое желание одной только игуменье, но не согласилась на ее убеждения остаться у них и не ходить в Петербург. «Знаю ли я сама, — говорила Параша, — к чему призывает меня Бог? Я хочу, я искренно желаю умереть здесь, и если такова воля Господня, то кто же изменит ее?»

Параша приняла предложение пробыть у них несколько времени, чтобы отдохнуть от дороги и приискать случай отправиться в Москву, и к тому же почувствовала себя не совсем здоровою. После падения в Волгу, бедняжка сильно кашляла, что ее очень тревожило, теперь простуда обратилась в опасную горячку и доктора отчаивались в жизни Параши, но она не теряла надежды на выздоровление, и говорила: «Не может быть, чтобы я скоро умерла; я надеюсь на Господа! Он дозволит мне окончить мое предприятие!» И точно она начала поправляться, хотя весьма медленно, почему и провела остаток лета в монастыре. При слабом здоровье ей невозможно было отправиться в дорогу пешком, или в беспокойных крестьянских телегах и повозках. Плыть водою было уже поздно, и потому Параша принуждена была ждать зимнего пути, чтобы добраться до Петербурга.

В течении всего этого времени, она так строго исполняла правила и обязанности монастырской жизни, что, может быть, этим замедлила свое выздоровление, и притом старалась многому научиться от монахинь. Такою жизнию она заслужила любовь и расположение настоятельницы и инокинь, которые не сомневались, что Параша исполнит, когда-нибудь, свое обещание и возвратится в их обитель для пострижения.