Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Так происходила битва в местности Халахалджин-Элэтэ. Кереитам не удалось нокаутировать Тэмуджина, но он проиграл сражение по очкам, хотя его пропаганда и смогла убедить потомков в том, что он одержал победу, хотя и пиррову. И Рашид ад-Дин, и «Тайная история» повторили эту явную ложь [366] Rachewiltz, Commentary pp. 623–624. For other accounts of Qalqaljid Sands see JB I p. 37; Pelliot & Hambis, Campagnes pp. 45–47; Grousset, Empire pp. 157–160. .

Снова побитый Тэмуджин получил возможность уйти от опасности — благодаря стараниям Джамухи. Тоорил хотел гнаться за монголами всю ночь, но Джамуха посоветовал заняться лечением раненого сына: монголы обессилены, растеряны, им некуда бежать, и с ними без труда можно покончить позже. Недальновидный Тоорил не только последовал этому совету, но и убедил свой двор в том, что он сам так решил. В конце концов, подумал хан, имея при себе Джамуху, Алтана, Хучара и Хасара и хорошо зная, что Тэмуджин основательно потрепан, он может быть уверен в своей безопасности. «Если они сами не придут к нам, мы приведем их, мы соберем их, как собирают конский помет в полу халата», — похвалялся хан [367] Эти слова принадлежат предводителю тубегенов Ачих-Шируну: «Покажись только они нам на глаза, так мы загребем их в полы халатов, словно скотский помет». «Сокровенное сказание» (§ 174). — Прим. пер . [368] SHO pp. 148–149; SHR p. 95. .

Тэмуджину была нужна передышка: кереиты нанесли тяжелый урон его войску, и куда-то подевались Боорчу, Борохул и, самое ужасное, его семнадцатилетний сын Угэдэй. Всю ночь Тэмуджин провел в тревоге, сидя на коне, в темноте, в окружении своих воинов, настороженных и ждущих нападения кереитов. Дисциплина в его армии была высочайшая: войско фактически потерпело поражение, ему вот-вот могли нанести coup de grâce [369] Последний, смертельный удар ( фр .). , но никто не выказывал ни малейших признаков смятения или паники. На рассвете приковылял Боорчу. В битве под ним пала лошадь, пораженная стрелой. Пешим его чуть было не взяли в плен, от плена спасло ранение Нилхи: когда кереиты бросились окружать стеной своего принца, он сел на первого попавшегося в руки коня и ускакал, интуитивно находя дорогу к своему воинству [370] SHO p. 147; SHR pp. 92–93. . Вскоре появился и Борохул, сопровождавший раненого Угэдэя, привязанного ремнями к лошади, без сознания. Словно повторяя инцидент во время битвы в Койтене, он отсасывал кровь из раны в шее Угэдэя, и кровь все еще стекала из уголков рта, когда он докладывал о происшествии Тэмуджину, а у отца навернулись слезы на глаза при виде окровавленного сына. Медики прижгли рану (впервые в истории описан именно этот эпизод), и Тэмуджин поблагодарил небеса за спасение сына, но пообещал отомстить и повергнуть врага [371] SHC pp. 98–99; SHO p. 147; SHR p. 94. .

Это была пустая бравада. Он начинал битву, имея 4600 ратников против 13 000 воинов Тоорила, а теперь у него оставалось около 2600 сабель. Потери были ужасающие. С этими остатками воинства он и уходил сначала к Далан-Немургесу, месту своей великой победы над татарами год назад, а потом по берегу реки Халха к озеру Буир на территорию унгиратов [372] Ratchnevsky, Genghis Khan pp. 70–71. . Здесь, несмотря на очевидную непривлекательность поверженной армии, унгираты согласились примкнуть к Тэмуджину и пополнить его войско. Это обстоятельство доказывает, что уже тогда наиболее дальновидные кочевники понимали, что в долговременной перспективе именно Тэмуджин возьмет верх в эпической борьбе за власть в степях [373] JB I p. 38; SHO pp. 149–150, SHR p. 95; Pelliot & Hambis, Campagnes pp. 406–407. .

В начале лета 1203 года Тэмуджин почти непрерывно кочевал. После скитаний в лесах Хингана он вернулся на север к реке Халха, где вплотную занялся загонной охотой и обеспечил армию съестными припасами. За это время произошли только два печальных события: Куйлдар умер от ран, полученных в сражении у Халахалджин-Элэтэ, и погиб Борохул, попавший в засаду, устроенную вражескими лазутчиками. У озера Хулун Тэмуджин разбил летний лагерь. Отсюда он разослал укоризненные послания главным противникам. В самых резких выражениях Тэмуджин отругал за предательство Алтана и Хучара; в послании Нилхе содержалось «больше горечи, нежели злости», Джамуху же он обвинял в зависти и ревности, неподобающих «анде». Тэмуджин давал Алтану и Хучару последний шанс: у них не было никаких оправданий, потому что они формально не выдвигали свои кандидатуры на избрание ханом борджигинов, хотя и продолжают претендовать на власть, возможно, рассчитывая на поддержку соплеменников. Однако — и эта часть послания была зашифрована — если они готовы в течение года исполнять роль тайных агентов при Тоориле, то он сохранит им жизнь, когда разделается с врагами [374] Ratchnevsky, Genghis Khan p. 77. .