Людмила Томова - Красный всадник (Уот Тайлер)

— Англия в очень тяжелом положении, государь.

— Что думает королевский казначей? — спросил, не поворачивая головы, Ричард.

— Королевству нужны деньги, ваше величество. Королю нужна армия, а ее нет. Отряды, которые имеются у лордов, немногочисленны, разрознены и не подготовлены. При создавшейся ситуации…

— Какой ситуации?

— Угрозы со стороны бунтующих крестьян, о которой сообщил Джон Лег.

— Джон Лег пострадал не просто так, — вмешался епископ Фордгэм. — Крестьяне знают, что именно он предложил в марте указ о новом составе комиссии для строжайшего расследования налоговых списков в графствах. Его не любят…

— Так это месть, по-вашему?

— Чернь завистлива и ненасытна, государь. Солон [21] Солон — первый архонт Аттики. В 594 до н. э. году убрал с полей долговые камни. , прощающий долги, ей необходим каждый год, а не раз в две тысячи лет, — сказал казначей.

— К тому же чернь ужасно ленива, — добавил, зевнув, Эдмунд Ленгли. — А лень всегда ограждается мошенничеством.

— И этому есть немало примеров, — продолжал Латимер. — В Норфолке восемь тысяч мошенников не внесли в налоговые списки имена своих жен, чтобы не платить за них. В графстве Саффолк обнаружено тринадцать тысяч пропущенных имен. Комиссия, посланная в графство Эссекс, нашла, что не попала в списки половина населения.

— Виновных наказали, но крестьян этим не образумили. Более того, все члены комиссии были обезглавлены! — сказал Хелз.

— И эти люди еще требуют справедливости! — возмутился Эдмунд Ленгли.

— Вы не знаете, как поступить с разбойниками?! — удивился Ричард.

— Позвольте, государь, предостеречь вас, — сказал граф Солсбери. — Чернь может быть опасна. Вспомним французскую Жакерию [22] Жакерия — восстание против крепостного гнета во Франции в 1358 году. , когда крестьяне принялись резать лордов. Эти люди слишком тупы, чтобы понять, в чем истинные интересы государства.

— Но своего Гильома Каля [23] Гильом Каль — вождь крестьянского восстания 1358 года. у нас нет, — сказал епископ, — и, я надеюсь, не может быть. После того как этому негодяю надели на голову раскаленный докрасна треножник и ввели на эшафот, вряд ли кто захочет подстрекать крестьян.

— Он был смелый…

— Да, ваше величество. И дважды смелым должен быть тот, кто решится без страха повторить его судьбу.

— Так что вы предлагаете? — спросил Ричард.

— Пока нет Джона Гонта, слушать нас, ваше величество, — с трудом выдавил улыбку лорд Латимер. — И ничего не предпринимать без Королевского совета.

— Тогда пусть скажет совет, — медленно произнес Ричард, — что надо делать человеку, когда он устанет.

— Уставшему да поможет отдых, государь.

— Ну что ж, я вас послушаюсь.

Ричард встал и, чуть покачнувшись, направился к двери. Лорды недоуменно переглядывались. У двери Ричард поднял указательный палец и громко прошептал:

— Sic volo, sic jubeo!

Потом толкнул дверь ладонями и вышел.

— Он что-то молвил? — спросил Ленгли.

— В десяток латинских фраз, знакомых мне, эта не входит, — сказал Хелз.

— Он сказал: «Так хочу, так велю!» — пояснил Солсбери. — Латынь доступна не всем, и с цифрами воистину несовместима.

Хелз встал.

— Придется пожелать вам, господа, спокойной ночи. Государственные дела столь тяжки, что, как видите, могут быстро утомить. Но выдержка пусть вам и впредь не изменяет. Лорд Латимер, спасибо за речь, которая, дай бог, послужит просветленью государя. Ему идет уже пятнадцатый год. И недалек день, когда Джон Гонт сложит свое опекунство. Вершить делами будет король Англии — Ричард Второй! Прощайте!

Не зажигая огня, Ричард прошел по темному коридору и отворил дверь спальни. Пахнуло застоявшимся воздухом непроветриваемого помещения и утренними притираниями. Ричард подошел к чуть синеющему в нише окну, нащупал на стуле мех рысьей шкуры и сел, запустив руку в скользкие ворсинки.

От легкого стука он вздрогнул. Дверь открылась. Со свечой в спальню вошла миссис Перрерс.

— Вы звали меня, кажется, государь? Я пришла.

— Не говорите, сударыня. Сядьте вот здесь со мною и немного помолчите.

— Как вам угодно, государь.

Миссис Перрерс поставила свечу на подоконник и опустилась у ног Ричарда на пол.

— Неплохо было б вам сейчас побеседовать с подушкой, государь, — сказала Алиса.

— Припоминаю я, как моя няня Миндана, укладывая меня спать, каждый вечер рассказывала что-нибудь забавное. Чтобы наутро я вставал в хорошем настроении. Теперь об этом никто не заботится.