Валентин Пикуль - Избранные произведения. III том

Но уже подоспело время для появления Нобелей!

Старая русская бабушка была очень довольна. Она не ведала, что такое нефть, зато хорошо знала, сколько копеек платить за керосин. Улыбаясь широким и добрым лицом, Василиса Минаевна Каренина бережливо разжигала керосиновую лампу.

— Слава-те, хосподи, — шептала она. — Намаялась я смолоду с лучинушкой, сколь пятаков перевела на свечи во дни церковные, а нонеча-то, гляди, как ловко… Сподобил меня божинька дожить до керосинцу! Вот и светло нам стало…

Не будем потешаться над подлинным величием «керосиновой эпохи» — керосин был тогда для людей столь же значителен, как значительна в наши дни атомная энергия. Впрочем, люди той давней эпохи еще не догадывались о великом будущем нефти, когда на ее отходах заревут моторы, а в сочленениях механизмов зачавкает добротная смазка. То, что раньше выбрасывалось, как ненужное и мешающее добывать керосин, станет ценнее любого керосина.

Завершая краткий экскурс в историю, вернемся в те дни, когда Мессарьянц везет гарем шаха обратно в Энзели, а сам шах катит по рельсам Николаевской железной дороги в Санкт-Петербург…

Заодно уж напомню, что на календарях наших бабушек значился 1873 год. В простом народе пели, как Стенька Разин не пожалел персидской княжны, зато о самой Персии люди имели смутное представление, даже примитивное.

— Оттеле, — говорила мне бабушка, — ранее купцы персидский порошок привозили, чтобы клопов да тараканов морить.

Да, русские генералы получали от шахов ордена Льва и Солнца, однако носить их стыдились, ибо все знали об их доступности. Зато персидских орденоносцев часто видели в цирках русской провинции, где клоуны или борцы тяжелого веса демонстрировали свое искусство, заодно блистая и персидскими орденами…

С той самой поры, как Стенька Разин, выведенный из терпения, зашвырнул персидскую княжну в набежавшую волну, миновало очень много лет, и с того времени что-то не слыхать в народе, чтобы русские кидались персидскими княжнами, словно краюхами черствого хлеба.

Оставим в покое времена Надир-шаха, который разграбил «павлиний трон» в Индии, а нам, русским, подарил слона, которого в Петербурге не знали, чем прокормить, — лучше сразу перелистаем страницы истории, для нас близкие…

Последняя война между Персией и Россией была в 1828 году, еще при Паскевиче-Эриванском, и она случилась при втором шахе из династии Каджаров. Этот шах (Баба-хан) был племянником самого первого Каджара, который, кастрированный смолоду, люто озлобился на весь род людской и превратился в сущего изверга. В 1795 году евнух взял Тифлис, превратив его в груду развалин, мужчин угнал в рабство, а своим воинам приказал изнасиловать всех женщин. Захватив Кирман, кастрат велел подать себе на золотых блюдах 70 000 человеческих глаз, которые не поленился пересчитать, отбрасывая каждый глаз лезвием своего кинжала. Кончил кастрат свою жизнь, зарезанный слугами, как баран. Насср-Эддин, называвший себя шахиншахом (что значит «царь царей»), тоже не был жалостлив. Однажды он велел вырвать из груди непокорного сердце, повертел его в руках, как игрушку, и, бросив на пол, раздавил каблуком, словно гадость.

Закончив воевать с Персией, русские стали изучать эту страну, их давнюю соседку. Из числа многих персоведов России хочется вспомнить Петра Ивановича Пашино, ныне забытого. Персия при «царе царей» была совсем иной, нежели мы привыкли видеть ее теперь на экранах телевизоров. Так, например, когда Пашино верхом на осле ехал из Армении в «страну чудес», всю ночь за ними шел… тигр. Но страшнее тигров была встреча с разбойниками. А навстречу каравану из России постоянно двигались нищие персы, согласные прошагать даже тысячу верст, чтобы попасть в Россию на заработки. Как правило, они тянулись в Баку, чтобы трудиться на нефтяных промыслах. На этих несчастных были истлевшие рубахи до колен, их головы укрывали войлочные шапки. Пашино писал: «За спиной у них ни котомки, ни пилы, ни топора — признак крайней нищеты, лишь в руках они несли длинные посохи…»

Как же относились простые персы к России?

Чудесно! Пашино вспоминал, с каким восторгом, даже плача, персы слушали рассказы о России, которая казалась им «почти раем» по сравнению с их родиной, погибавшей в нужде и бесправии. А те из персов, кто уже побывал в России, все хорошее в русской жизни безмерно преувеличивали, и потому простой народ взирал на Россию как на страну порядка, сытости и справедливости… Так было! Словно подтверждая эти рассказы, Россия слала на персидские базары груды цветастых ситцев, стеклянную посуду и хрусталь, искристые головы сахара, бархат и зеркала, самовары и свечи, наконец, горными тропами шагали в Тавриз ослы с бидонами керосина. Дешевые товары из России соперничали с дорогими английскими, но, правду сказать, русские купцы не раз обмишурились, развертывая ситцы с мотивами русских рисунков, тогда как англичане для расцветки своих материй заказывали узоры тегеранским художникам. Впрочем, англичане тоже попадали впросак, что им в копеечку обходилось. Однажды они завезли партию отличных седел и — ради пущей рекламы — хвастали, что седла сделаны из лучшей свиной кожи. Этого было достаточно, чтобы толпа мигом разнесла их магазины, а британские торговцы, избитые, были изгнаны с базаров…