Валентин Пикуль - Избранные произведения. III том

— Нашему фюреру много не надо, чтобы он взвился до небес. И он взвился, когда я сказал ему — лучше избрать что-либо одно: или поход на Кавказ, или выход на Волгу.

Гальдер без аппетита дожевал казенный бутерброд:

— Он толкает Паулюса в спину, но это становится… опасно. Если Шестая армия будет продвигаться и далее, то она образует костлявый палец, вытянутый к Волге, и он станет подвержен ампутации. Русские, выпустив Паулюса из большой излучины Дона, могут поступить с его армией таким же образом, как мы весною поступили с ними возле Барвенково.

Йодль благодарил Гальдера за откровенность:

— Но эти мысли держите при себе, чтоб он не взвился.

Гальдер долго и задумчиво вращал перед собою кружку с пивом, потом сказал, что ему жаль Паулюса:

— Я бы не желал ему судьбы маршала Тимошенко…

16 июля с секретного аэродрома Ангербурга фюрер со свитою вылетал в Винницу. Настроенный добродушно, он сказал Гальдеру:

— Пора разобраться с фронтовыми генералами. Ах, чего только не наслушаешься от этой публики… Рихтгофен жаловался рейхсмаршалу Герингу, будто степные суслики выводят из строя электропроводку в навигационных приборах самолетов, а Гот докладывал по радио, что мыши грызут его бедные танки. Мои генералы, наверное, хотят, чтобы я поверил, как им тяжело сражаться с русскими мышами.

Если угодно, читатель, можете прослушать по радио вечернее сообщение сводки Совинформбюро: «В течение 16 июля наши войска вели бои с противником в районе Воронежа. На других участках фронта существенных изменений не произошло».

Вот и всё! Понимай, как знаешь…

Полет до Винницы продолжался 3 часа и 15 минут.

Еще с декабря 1941 года Гитлер обзавелся второю ставкой по названию «Вервольф», что означает «оборотень». Она затаилась от людей в незаметном лесочке под Винницей, близ деревни Стрижавка, подземный бронированный кабель связывал ее с министерствами Берлина. Кольцо неприступных дотов окружало здесь Гитлера, который и сам как бы превращался в зловещего оборотня, чтобы из партийного фюрера сделаться главнокомандующим вермахта.

У себя в «Вольфшанце» фюрер комаров не боялся, но почему-то русские комары вызывали в нем ужас, он был уверен, что их укусы смертоносны, а потому усердно насыщал себя атарбином от малярии. Окна штабных бараков были заделаны непроницаемыми сетками, а чтобы все насекомые передохли, Гитлер велел опрыскивать окрестности смесью керосина с креозотом. Под лучами жаркого солнца эта смесь испарялась, издавая невыносимое зловоние. Днями Гитлер изнывал в бараке от духоты, а по вечерам начинал войну с комарами… Для этих тварей, казалось, сетки не служили препятствием, а к аромату креозота русские комары оказывались нечувствительными. Вот и опять их наглое зудение.

— Летит! — говорил Гитлер с таким выражением, будто слышал рев моторов «летающей крепости». — Опять летит… и где найти спасение от инфекции? — Шлеп себя по лбу — промахнулся! — Эти гнусные твари неуязвимы. О чем думают гениальные немецкие химики? Неужели мне погибать от комаров?..

Бывая проездом в Виннице, он обратил внимание, что украинские дети никогда не носят очков, а их зубы не нуждаются в услугах дантистов, и это произвело на фюрера очень сильное впечатление. Мартину Борману он указал:

— Займитесь этим вопросом… ради будущего германской нации! Рослых и белокурых детей с голубыми глазами следует отбирать у родителей, чтобы воспитывать их в нацистском духе.

Услужливый Борман, соглашаясь с Гитлером, тут же придумал теорию, будто украинцы — ответвление арийских племен, родственных древним германцам. Ставка Генриха Гиммлера в эти дни размещалась возле Житомира, бронированный автомобиль Гиммлера каждодневно курсировал между Винницей и Житомиром, Гитлер не забыл напомнить и рейхсфюреру СС:

— Генрих, пора думать о селекционном отборе славянских детей для пополнения резервов живой силы нашего рейха, ибо украинцы внешне представляют отличный евгенический материал…

Вызванный с фронта Паулюс сразу погрузился в невыносимую атмосферу ставки, а Хойзингер сказал, что у фюрера трещит голова:

— В такой вонище это неудивительно. Но фюрер боится русских комаров, жалящих, словно пчелы…

Адольф Хойзингер уже работал над планами проникновения в Иран и Ирак, где были сильны антибританские настроения; эту работу, начатую еще Гальдером в Цоссене, он продолжал в «Вольфшанце» и здесь, под Винницей, Хойзингер дал понять Паулюсу, что сейчас он пребывает в фаворе у Гитлера, и случалось так, что его точка зрения усваивалась фюрером более основательно, нежели мнения Йодля и Кейтеля. Человек достаточно проницательный, Хойзингер заметил, что Паулюс, внешне собранный и, как всегда, подтянутый, внутренне чем-то озабочен.