Валентин Пикуль - Избранные произведения. I том

Подходя к столу и примирительно улыбаясь ничего не значащей улыбкой, Рикко Суттинен сказал:

— Я бы не советовался с тобой, isa, если бы не знал, что ты любишь свою страну. И это нужно для нашей Суоми…

— Хлеб, хлеб, а не оружие! — закричал старый барон. — Хлеб, доски, горох, бумага, гранит, целлюлоза — вот что нужно нашей Суоми, чтобы она не подохла с голоду!..

Наливая большой стакан тодди и выпивая его одним глотком, лейтенант понял, что сейчас сорвется, и — сорвался.

— Оружие дороже золота, — сказал он, ловя себя на мысли, что хочет выплеснуть остатки вина в багровое лицо старика. — Золото покупает, а оружие берет — даром… Я передавлю всех твоих лисиц и закопаю свое «золото» там, где хочу…

Хватаясь рукой за сердце, барон сдавленно прошептал:

— Уходи… Уходи, или я перепишу завещание на Кайсу…

— Ты?.. На Кайсу? — рассмеялся Суттинен-младший. — Никогда ты не сделаешь этого… Никогда, если не хочешь, чтобы она раздарила твой лес по частям своим любовникам!..

Жадно хватая воздух широко раскрытым ртом, барон еще больше побагровел.

— Пусть… да, пусть дарит… Но только не тебе… не тебе… до-очери!.. Пусть…

И, стягивая со стола вместе с бумагами клеенчатую скатерть, он вяло сполз на пол со стула.

— Врача! — крикнул напуганный лейтенант, но старый барон, услышав его голос, яростно прохрипел:

— К черту врача! Хочу знахаря!.. Зовите одноглазого Иони из Нуккари…

Вечером, когда Рикко Суттинен, выпив водки, успокоился и дожидался капрала, которого он послал закопать оружие в соседнем лесу, пришел управляющий:

— Баня готова, господин лейтенант.

— Хорошо. Как отец?

— Старые люди крепкие. Ему стало лучше.

— Ладно. Приготовь мне веник.

— Слушаюсь. Разрешите идти?

— Обожди. Водку пьешь?

— А кто не пьет?

— Это верно, — невесело рассмеялся лейтенант, разливая водку по стаканам. — Так, значит, говоришь, лучше?

— Да, гораздо. Одноглазый Иони еще вашего деда лечил.

— Ну ладно, пей…

Управляющий выпил, почтительно остановился в дверях.

— У меня есть хороший веник, — сказал он. — Жена засушила его, когда листья на березе были еще клейкие.

— Вот ты мне его и давай… Обожди, не уходи!

— Я жду, господин лейтенант.

Немного помявшись, Суттинен спросил:

— Слушай, в вашей Тайволкоски вдов много?

— Третий год воюем, — вздохнул управляющий.

— А я их знаю?

— Да, наверное, помните… Вот Хильда Виертола, Минна Хялле, Венла Мустамяки, Хинрикке Ахо, Майя Хюверинен…

— Хватит перечислять.

— Как угодно господину лейтенанту.

— Хм… а Венле — сколько?

— Тридцать пять.

— Стара. А Хинрикке?

— Двадцать восемь.

— А помоложе нету?

— Есть, господин лейтенант. Вот, например, Лийса…

— А как она… ничего?

— Хороша.

— Ну, так вот что. Пусть придет в баню. Скажи ей, что господину лейтенанту надо сделать массаж… Понял?

— Будет исполнено.

Управляющий ушел. Суттинен, собирая белье, не переставал ругаться.

— Черт возьми! Воюешь, воюешь, словно проклятый, даже о бабах подумать некогда… Ну как? — спросил он капрала, появившегося в дверях. — Все благополучно?

— Да вроде все. Вот только какая-то старуха собирала там хворост и видела, как я закапывал…

— И ты… отпустил эту старуху?

— Что вы, господин лейтенант! Я же ведь понимаю…

— Ну и правильно, — похвалил его Суттинен. — Сейчас я схожу в баню, а потом мы поедем обратно на передовую… Не хочется, наверное?

— Почему?.. Я уже привык, господин лейтенант.

Когда они отъехали от деревин, навстречу им попалась грузная старинная колымага, в которой сидели пастор и местный нотариус.

— Вы куда едете, господа? — спросил их лейтенант, почуяв недоброе в их поспешности.

— В деревню Тайволкоски, — тонким голоском кастрата ответил нотариус, а пастор глухим басом добавил:

— Говорят, что барон Суттинен решил переписать завещание с сына на имя дочери… Вот мы и едем!

Рикко Суттинен снял с повозки страшный черный «суоми», угрожающе щелкнул затвором и сказал:

— Ну так вот что, господа!.. Если вы сейчас не повернете своих лошадей обратно, то я…

— Мы повернем, мы уже поворачиваем! — в один голос закричали пастор и нотариус, и через несколько минут колымага скрылась из виду…

— Ну показывай — где? — сказал лейтенант, идя за верным капралом в гущу леса, росшего возле дороги; он внимательно осмотрел место, где было закопано оружие, и спросил: — А старуха?

— Я ее оттащил вон туда, господин лейтенант…