Стивен Рансимен - Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток

Наибольшую угрозу извне представляли не столько мусульмане, сколько византийцы. Император считал, что его обманули и именно он должен был завладеть Антиохией, и теперь, заполучив киликийские порты и Латакию, он, зная, что на Кипре расположился византийский флот, стал ждать подходящего момента для того, чтобы вновь заявить о своих правах. Православные жители княжества искренне надеялись, что византийцы снова вернут власть над его территорией, но норманны могли противопоставить им армян и яковитов. Летом 1100 г. Антиохии пришлось столкнуться с тяжелым ударом судьбы — Боэмунд отправился в поход к верховьям Евфрата, но эмир из династии Данишмендидов разбил его войско, а самого его взял в плен. Однако, если не считать потерю людских ресурсов, эта беда не причинила заметного вреда княжеству. Благодаря быстрым действиям короля Балдуина, тогда еще бывшего графом Эдесским, турки не смогли воспользоваться победой, а через несколько месяцев из Палестины прибыл Танкред, занявший на время пленения дяди место регента. Он стал столь же энергичным и беспринципным правителем норманнов, как и Боэмунд.

Второе франкское государство, графство Эдесса, служило буфером, защищавшим Антиохию от мусульман. Графство, где теперь правил двоюродный брат и тезка Балдуина Балдуин де Бур, занимало большую, чем княжество, территорию. Оно раскинулось на обоих берегах Евфрата, от Раванды и Айнтапа до размытой границы в районе Джезире, расположенного к востоку от Эдессы. У него не было естественных границ, а население оказалось весьма пестрым, так как, хотя по большей части его жители (в основном яковиты и армяне) исповедовали христианство, на территории графства располагались и мусульманские города, такие как Суруч. Франки не могли даже надеяться на то, что им удастся сформировать централизованную систему управления этим государством. Вместо этого они расположили гарнизоны в нескольких крепостях, из которых можно было спокойно отправляться собирать с близлежащих деревень дань и налоги. Кроме того, это позволяло им совершать весьма удачные набеги на соседние государства. Вся эта область всегда была приграничной, и на ее территории велись бесконечные войны, но могла похвастаться плодородными землями и множеством процветающих городов. Подати и набеги приносили графу Эдесскому неплохой доход. Богатство Балдуина I, когда он был графом Эдессы, намного превосходило то, которым он мог похвастаться, став королем Иерусалима.

Оба государства очень нуждались в притоке людских ресурсов, но и данная проблема стояла здесь не так остро, как в Иерусалиме. Захватив эти земли, мусульмане запретили местным христианам носить оружие, из-за чего среди последних не нашлось солдат, на которых могли бы положиться новые правители. Однако Антиохия и Эдесса прежде принадлежали Византии, и для живших там христиан, особенно армян, воинская доблесть не была пустым звуком. Франкские князья понимали: согласившись сотрудничать, армяне предоставят им готовое войско. Боэмунд и Танкред в Антиохии, Балдуин I и Балдуин II в Эдессе сначала пытались снискать доверие армян, но те оказались ненадежными и вероломными союзниками. Им не следовало давать ключевые должности. Правители Антиохии и Эдессы нуждались в рожденных на Западе рыцарях, способных руководить их войсками и командовать крепостями, и в рожденных на Западе священнослужителях, которые смогли бы участвовать в управлении государством. Однако в то время как в Антиохии переселенцев ждало вполне безопасное существование, в Эдессу готовы были ехать только искатели приключений, предпочитавшие образ жизни предводителей шаек разбойников.

От этих двух франкских государств Иерусалимское королевство отделяла длинная полоска земли, на которой господствовали завистливые мусульманские правители. К северу от королевства, на побережье, располагались четыре богатых морских порта — Акра, Тир, Сидон и Бейрут, каждый из которых принес клятву верности Египту, хотя о ней они то вспоминали, то снова забывали в зависимости от того, насколько близко находился египетский флот. К северу от Бейрута правили эмиры из династии Бану Аммар, столица государства которых находилась в Триполи. Незадолго до описываемых событий эмир, правивший в Триполи, сумел извлечь выгоду из отхода крестоносцев на юг, расширив границы своего государства до Тартуса. В Джебле, что между Тартусом и Латакией, правил местный кади ибн Сулайха, летом 1101 г. передавший ее Тугтегину, атабеку правителя Дамаска Дукака, который, в свою очередь, передал ее династии Бану Аммар. В горах Ансария, за Тартусом и Джеблой, располагались небольшие эмираты Бану Мухрит в Маркабе и Кадмусе и Бану Амрун в Кахфе. Верхняя часть долины реки Оронт была разделена между искателем приключений из Апамеи Халафом ибн Мутаибом, мусульманином-шиитом, признавшим верховенство Фатимидов, Мункизидами, правившими в Шайзаре, наиболее влиятельной среди этих малозначительных династий, и правителем Хомса Джанах ад-Даула, бывшим атабеком правителя Алеппо Ридвана, поссорившимся со своим господином и решившим насладиться мнимой независимостью. В Алеппо продолжал править Ридван, который, будучи представителем династии Сельджукидов, носил титул малик, царь. Расположенный восточнее район Джезире в основном находился во власти членов династии Артукидов, отошедших туда, когда Фатимиды в 1097 г. отвоевали Иерусалим, и считавшихся вассалами Дукака из Дамаска. Последний, носивший, как и его брат Ридван, титул малик, правил в Дамаске.