Уильям Эйнсворт - Борьба за трон [сборник]

Это дерзкое поручение было передано Ричарду и сильно взволновало его. Собрав Совет, он обратился к нему за указаниями. Сэр Симон Бурлей высказался в том смысле, что королю следует согласиться на свидание перед Бастионными Воротами, а во время этих переговоров его сторонники постараются захватить главаря мятежников, втащить его в Тауэр и немедленно казнить. Этот план был встречен всеобщим одобрением. Со стенных бойниц раздались призывные звуки труб; и мятежникам дано было знать, что через час король выедет из ворот крепости для краткого совещания с их предводителем.

Осаждающие выразили свое удовольствие громкими криками. Незадолго перед тем, как должно было произойти свидание, большой отряд арбалетчиков двинулся с холма в направлении к Бастионным Воротам. Во главе их ехал Уот Тайлер, сопровождаемый конвоем телохранителей из двухсот отборных ратников.

Не смущаясь видом этих огромных сил, Ричард, вооруженный с головы до ног и сидя на могучем коне, выехал из ворот крепости. Его сопровождали сэр Симон Бурлей, сэр Евстахий де Валлетор, сэр Осберт Монтакют, бароны де Вертэн и де Гоммеджин — все в полном вооружении и на прекрасных конях. В тылу их находились сотня арбалетчиков.

Увидя выехавшего короля и его спутников и заметив также, что у Бастионных Ворот теснятся лучники и арбалетчики, Уот Тайлер приказал своим перейти в наступление и ринулся вперед. В то же время отряд пеших мятежников с громкими криками устремился вслед за конницей.

Встревоженный этими признаками нападения, король немедленно повернул коня. Как ни старались сэр Симон и сэр Евстахий остановить его, он возвратился в крепость; и они были вынуждены последовать за ним. Уот Тайлер и его ратники стремительно бросились за ними, они помешали затворить ворота, поднять подъемный мост и спустить забрало.

Натиск был так быстр и удачен, что не прошло и четверти часа после отступления короля, как тысячи две мятежников вошли уже в крепость — Тауэр был взят Тайлером почти без боя. Стража у ворот и на стенных бойницах была удалена и заменена мятежниками.

Только верхняя часть Белого Тауэра была еще в руках приверженцев короля, ее занимали сэр Симон Бурлей, сэр Евстахий де Валлетор и другие рыцари.

Архиепископ кентерберийский и лорд верховный казначей нашли убежище в часовне Белого Тауэра. Но предводитель мятежников решил не тревожить их до поры до времени и оставить там, где они находились.

Единственными лицами во дворце, с которыми он желал теперь иметь дело, были король, принцесса и Эдита.

Вторжение мятежников в Тауэр было так неожиданно, и они ворвались в таком огромном количестве, что гарнизон крепости отчасти со страха, отчасти, как и предполагалось, по тайному сочувствию делу мятежников не пытался оказать сопротивление. Только стража, находившаяся на дворцовых воротах, сохранила верность королю: она геройски воспротивилась пропустить главаря мятежников и его спутников. Но и эти храбрецы скоро были перебиты.

Сойдя с коня на дворе Тауэра, Уот Тайлер в сопровождении дюжины ратников вступил во дворец. Узнав от одного из привратников, что король находится в покоях принцессы, он приказал испуганному прислужнику вести его туда. Когда предводитель мятежников гордой поступью проходил по дворцовой галерее, он чувствовал, что цель его честолюбивых стремлений наконец достигнута: верховная власть была уже почти в его руках. А обитателями дворца овладела сильнейшая оторопь. Грумы, пажи и йомены разбежались. Смертельно перепуганные придворные дамы принцессы заперлись в своих комнатах.

Около принцессы осталась одна только Эдита. Они были вдвоем, когда Ричард вошел в покои своей матери. Присутствие духа и мужество не изменили принцессе даже при этом тяжелом испытании; Эдита также проявляла много твердости и мужества.

Король сообщил им, что Тауэр взят мятежниками и что они должны с минуты на минуту ожидать посещения Уота Тайлера. Оттого-то они нисколько не удивились, когда дверь вдруг отворилась — и в комнату вошел предводитель мятежников, оставив своих спутников за дверью.

Сделав несколько шагов, он остановился. Его мощная фигура, казавшаяся еще крупнее в доспехах, его надменная осанка и крайняя суровость во взоре придавали ему чрезвычайно грозный вид. Он не поклонился ни королю, ни принцессе и ждал, пока заговорят с ним. Но король молчал. Тогда принцесса собрала всю свою твердость духа и сказала дерзкому пришельцу: