Алексей Ермолов - Записки русского генерала. 1812 год

Гораздо с большим правдоподобием предположить можно, что расположенный в Велиже корпус вице-короля итальянского, оттуда вышедший уже, и другой, бывший в Сураже, отступая перед нашей армией, и вели бы ее к Витебску, и Наполеон, присоединяя к своей гвардии войска, расположенные к стороне Рудни и Любавичей, перешел бы на левый берег Днепра, где селение Ляды занято уже было войсками от корпуса маршала Даву, и был под стенами Смоленска, прежде нежели Барклай де Толли мог приспеть к нему. Вторая армия, одна не в состоянии будучи защищать город, должна была бы поспешно отступить к Дорогобужу.

Возвращающаяся Первая армия, отброшенная движением Наполеона, теряла бы возможность соединиться с князем Багратионом. Движение наше к Рудне не было известно неприятелю, как видно из показаний пленных; атака разбросанных войск и истребление немалого числа их легко могли совершиться, и армия, как то предположено было, должна была тотчас возвратиться в свою позицию около Смоленска.

Я думаю, что главнокомандующий, отличающийся опытностью и благоразумной осторожностью, не сделал бы иначе и не был бы увлечен успехом с опасностью лишиться приобретенных выгод.

Не забуду я странного намерения твоего, Барклай де Толли; слышу упреки за отмену атаки на Рудню. За что терпел я от тебя упреки, Багратион, благодетель мой! При первой мысли о нападении на Рудню не я ли настаивал на исполнении ее, не я ли убеждал употребить возможную скорость? Я всеми средствами старался удерживать между вами, яко главными начальниками, доброе согласие, боясь малейшего охлаждения одного к другому.

Скажу и то, что в сношениях и объяснениях ваших, через меня происходивших, нередко холодность и невежливость Барклая де Толли представлял я пред тебя в тех видах, которые могли казаться приятными. Твои отзывы, иногда грубые и колкие, передавал ему в выражениях обязательных. Ты говаривал мне, что сверх ожидания нашел в Барклае де Толли много хорошего [23] О Барклае де Толли князь Багратион всегда спрашивал: «Что делает твой Даву?». .

Не раз он повторял мне, что он не думал, чтобы можно было, служа вместе с тобою, не встречать неудовольствия. Благодаря доверенности ко мне вас обоих я долго удержал бы вас в сем мнении, но причиною вражды между вами помощник твой граф Сен-При. Он с завистью смотрел на то, что я употребляем более, нежели он. Должность моя при главном начальнике и в то же время военном министре давала мне род некоего первенства над ним и занятиям моим более видную наружность. Он в суждении своем не первое дал место общей пользе; хотел, значит, более, нежели должно, более, нежели мог! Ты, почтенный благодетель мой, излишне уважал связи при дворе избалованного счастьем молодого человека и в доверенности к нему не всегда был осмотрительным!

Потерявши много времени напрасно, Первая армия выступила из Мощинок по той же дороге обратно к Рудне. Неизвестно, было ли намерение искать неприятеля, чтобы дать сражение, или дожидаться его прибытия, но довольно двинуться вперед, чтобы князь Багратион спешил присоединиться.

Первая армия прибыла к селению Гаврики, где стоял авангард генерал-адъютанта Васильчикова; войска Второй армии были уже на втором переходе от Смоленска и должны были занять крыло позиции. Корпус генерал-лейтенанта Раевского в первый день не более пятнадцати вёрст отошел от Смоленска, выступивши тремя часами позднее надлежащего. Впереди его приказано было идти Второй гренадерской дивизии, но она не трогалась с места [24] Дивизией начальствовал генерал-лейтенант принц Карл Мекленбургский. Накануне он, проведя вечер с приятелями, был пьян, проспался на другой день очень поздно и тогда только мог дать приказ о выступлении дивизии. После этого винный откуп святое дело, и принц достоин государственного напитка! .

Промедление сие было впоследствии важнейшею пользою, ибо генералу Раевскому предстояло совсем другое назначение.

В день прибытия армии к с. Гаврики атаман Платов сделал усиленный переход от с. Холма до с. Инькова; не остановясь у него, вышел вперед авангарда генерал-адъютанта Васильчикова, открыл Рудню, где не было уже неприятеля, который, по показанию жителей, выступил полторы сутки назад и у селения Расасни переправляется на левый берег Днепра. Передовые посты авангарда ничего о том не знали [25] Авангардом командовал генерал-адъютант Васильчиков, из числа отличных офицеров армии, недавно храбростью обративший на себя внимание, но мало имеющий опытности, не прежде как в чине генерал-майора начавши служить против неприятеля. До того — шеф блистательного Ахтырского гусарского полка, подвигаемый к почестям сильными связями. . Одна из партий, посланных атаманом Платовым, настигла последние войска, идущие к Расасне; другая, по следам неприятеля, спустившись по правому берегу речки Березины, его уже не застала. Остановившись сам в Рудне, атаман донес обо всем главнокомандующему и ожидал дальнейших приказаний.