Сергей Марков - Великий охотник

И Пржевальский, одолев косность военных управлений, происки завистников, пошел к заветной цели. В ноябре 1866 года он прочел приказ: «Штабс-капитан Пржевальский Н. М. причислен к Генеральному штабу с назначением для занятий в Восточно-Сибирский военный округ».

Ему не терпелось – надо ускорить события! И он помчался в Петербург в надежде, что удача, как золотой фазан, сама свалится с неба в ладони охотника.

Герой Хан-Тенгри и Нарына П. П. Семенов был согласен с Пржевальским. Да, Россия должна закреплять свои научные победы в Центральной Азии. Для этого Географическое общество посылает теперь за Нарын экспедицию В. А. Полторацкого и З. Л. Матусовского. Полным ходом идет съемка Тянь-Шаня. Но Пржевальский молод, и он еще успеет увидеть светлые звезды над тянь-шаньскими ледниками. Географическое общество не может дать начинающему исследователю пособия на собственную экспедицию. Что сейчас сможет сделать Семенов для Пржевальского? Семенов не откажет Пржевальскому в письмах на имя сибирских влиятельных лиц, а там пусть исследователь действует по своему почину. Если первое путешествие будет удачным, тогда Совет Географического общества не пожалеет средств для новой экспедиции. Семенов протянул гостю два пакета – две подорожные на право скитания по великой тропе. Вне себя от радости Пржевальский ринулся в гостиницу, где его ждал препаратор Роберт Кехер, приехавший вместе с ним из Варшавы. Тот равнодушно выслушал рассказ будущего начальника; Кехеру было все равно, сбор шкурок сибирских птиц его не увлекал, он тосковал по какой-то варшавской немке, в которую влюбился перед самым отъездом.

Ранней весной 1867 года они выехали в Сибирь. Кехер плакал, чуть не навзрыд, вспоминая свою несравненную Эмму. Пржевальский был весел, бодр и полон надежд. В марте они увидели кровли Иркутска и ясные волны Ангары.

Начальник штаба сибирских войск и председатель Сибирского отдела Географического общества генерал В. К. Кукель был в Иркутске известен тем, что в 1861 году содействовал – вольно или невольно – побегу Михаила Бакунина. Именно в кукелевской повозке с разрешением Кукеля на эту поездку Бакунин, закутавшись в серый плащ, выехал из Иркутска в Николаевск-на-Амуре. Оттуда Бакунин бежал на американском корабле и, находясь в Лондоне, посылал Кукелю письма. Одно из таких писем было перехвачено и стало причиной временной опалы генерала. Помогал ли он действительно бегству Бакунина, так и осталось неизвестным. Правая рука Н. Н. Муравьева-Амурского, Кукель хорошо знал все амурские дела.

Пржевальский был для Кукеля находкой; Кукель поручил ему для начала разобрать и привести в порядок библиотеку Географического общества. Это было очень кстати! Пржевальский тридцать дней просидел в библиотеке. Кукель пришел в восторг от такого трудолюбия. Вот тогда-то Пржевальский стал настойчиво проситься в Уссурийский край.

Кукель не знал, что делать. С одной стороны, ему хотелось прославить отдел Географического общества новыми открытиями, с другой – он боялся ответственности. Пошлешь такого богатыря на далекую окраину, а он вдруг чего-нибудь да натворит! Отвечай тогда опять, как за Бакунина. Кукель знал таких горячих людей; он помнил, как Невельской ходил на Амур. Но Пржевальский так осаждал генерала, что тот начал соглашаться с молодым офицером. Кукель говорил, что от одного изучения уссурийских птиц и мотыльков будет мало пользы. А уж если штабс-капитан Пржевальский так рвется в Уссурийский край, пусть он обследует расположение двух батальонов, размещенных в крае, учтет население, исследует пути в Корею, а научная работа – сама собой.

Пржевальский понимал, что отказываться ему нельзя, и стал просить у Кукеля инструменты для съемок и астрономических определений. Пржевальский так увлекательно излагал обширные планы экспедиции, что Кукель раздобрился и, пожалуй, готов был предоставить Пржевальскому для первого пути свой исторический тарантас, в котором когда-то умчался Бакунин. Денег на экспедицию Пржевальскому отпустили очень мало, но он не смущался и надеялся, что ружье его прокормит, а крепкие ноги приведут к цели.

Тем временем Роберт Кехер заскучал, узнав о походе в «страну тигров». Кехер отказался выходить на охоту даже для сбора птичьих шкурок. Взбешенный Пржевальский рассчитал Кехера, и тот уехал на поиски своего счастья, оставленного в Варшаве.

Отправляться в поход без помощника было нельзя, но сама судьба послала Пржевальскому нового спутника. В один прекрасный день к нему пришел гимназист Николай Ягунов. Этому мальчику, сыну ссыльной, было шестнадцать лет. Но он знал топографию, а искусство препаратора усваивал очень быстро. И когда все сборы были закончены, Пржевальский и Ягунов пустились в дорогу.