Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— У меня к вам есть дело, Семён Михайлович. Вы сможете меня принять?

— Дел тут у меня под завязку, — усмехнулся в трубку Будённый, — но как не принять бывшего своего подчинённого! Приходи к семи вечера, сможешь?

— Конечно!

— Что-то ты, Кирилл, похудел, а? — спросил Будённый, едва Мерецков вошёл к нему в кабинет.

— Много езжу, Семён Михайлович, к тому же часто проводим учения. Как тут не похудеть!

В его глазах Будённый уловил лукавый блеск.

— Ну, выкладывай, что у тебя?..

Мерецков доложил ему все подробности о своих взаимоотношениях с Корком, поведал, чем болела душа, и закончил так:

— Работы, даже самой сложной, я не боюсь, но, когда её не ценят, пренебрегают твоими советами, стынет романтический порыв, а без него служба кажется сущим адом!

Будённому понравилось, как Мерецков излил душу, и ему захотелось помочь Кириллу Афанасьевичу.

— Значит, так. Работай в штабе в полную силу, как и работал, — сказал он. — Твоё желание уйти в другой округ я поддерживаю и об этом переговорю с Ворошиловым. Думаю, нас с тобой он поймёт.

Неизвестно, что сыграло свою роль — то ли просьба Будённого, то ли беседа Мерецкова с наркомвоенмором Ворошиловым, который вскоре вызвал его к себе, — но в апреле 1932 года, примерно через две недели, Кирилл Афанасьевич был назначен начальником штаба Белорусского военного округа. Как позже узнал Мерецков, Ворошилов переговорил с командующим округом Уборевичем, и тот согласился взять Мерецкова на столь ответственную должность. И хотя отношения с Корком у Кирилла Афанасьевича были натянутые, уезжая в Минск, он поблагодарил Августа Ивановича за всё хорошее, чему научил его бывалый военачальник.

— Я не причастен к вашему перемещению по службе, но одобряю ваш отъезд, — сдержанно произнёс Корк. — Иероним Петрович вас ценит и уверен, что вы добьётесь желаемых успехов!

Видимо, Корк догадался, что Кирилл Афанасьевич просил наркомвоенмора перевести его в другой округ, и поэтому выглядел несколько озадаченным. Мерецков, однако, сделал вид, что ничего не заметил, только и промолвил:

— Спасибо, Август Иванович!

Мерецков был несказанно рад уехать в Белоруссию, где он уже служил, а жена, узнав о переводе, грустно заметила:

— Мне бы не хотелось уезжать из Москвы, Кирюша, столица всё-таки.

— Не горюй, Дуняша, мы ещё сюда вернёмся, — успокоил её Кирилл Афанасьевич.

Неожиданно позвонил Будённый и спросил, когда Мерецков уезжает в Минск.

— Видимо, послезавтра, Семён Михайлович, — ответил Кирилл Афанасьевич. — Я очень рад, что снова буду служить под началом Уборевича. Вы хотите дать мне какое-то поручение?

— Поручение одно, Кирилл, — раздался в трубке бас бывшего командарма, даже Дуня услышала его голос, — чтобы ты как начальник штаба округа во всю ширь проявил свои способности. Сам же говорил, что не чураешься самой тяжёлой работы. Ну, а звоню тебе вот почему. В Белоруссии находится 4-я кавдивизия, которая была ядром Первой конной армии. Раньше она дислоцировалась в Ленинградском военном округе, но в этом году её спешно перебросили в Белоруссию, в город Слуцк, а там для неё нет ни кола ни двора. Теперь конники сами строят себе казармы, конюшни, штабы, жилые дома. На днях я хотел туда съездить, но Ворошилов посылает меня на Северный Кавказ. Так что при случае посмотри, как там идут дела, помоги начдиву, если что. Понял, да? Ну вот и хорошо.

— Всё, что будет в моих силах, сделаю, Семён Михайлович! — заверил Мерецков.

Однако вскоре история с кавдивизией приняла новый оборот. Весной 1933 года командарм 1-го ранга Уборевич после инспектирования частей кавдивизии, теперь уже именуемой 4-й Донской казачьей дивизией, нашёл её в состоянии крайнего упадка. Об этом он срочно доложил Ворошилову, чьё имя носила кавдивизия, и поставил вопрос о снятии начдива с должности. Климент Ефремович в свою очередь проинформировал Будённого о звонке Иеронима Петровича и просил подыскать нового начдива. Семён Михайлович предложил назначить туда Георгия Жукова, что и было сделано. За два года тот вывел дивизию в передовые в округе. Она была награждена орденом Ленина. Орден Ленина получил и Георгий Константинович, и вручил эти высокие награды дивизии и её начдиву Жукову Будённый.

Не оставаясь больше ни дня в Москве, Мерецков с семьёй прибыл в Минск и с первого же дня, без раскачки вступил в новую должность.

— Видите, Кирилл Афанасьевич, мы снова с вами вместе трудимся, — сказал ему командарм 1-го ранга Уборевич. — Ваш стиль штабной работы мне по душе, и я уверен, что нам удастся ещё выше поднять боеготовность войск округа.