Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

«Симпатичный мужик, как и у командарма, у него усы, но небольшие и подстриженные, — подумал Мерецков о Ворошилове. — Наверное, подражает Семёну Михайловичу».

Ворошилов тоже был весел, шутил, ему хотелось знать все: кто такие «академики», откуда они родом, сколько курсов проучились, есть ли среди них бывалые бойцы. Убедившись, что пополнение в Конармию прибыло достойное, он подвёл итог беседы.

— В почёте у нас храбрецы, — довольно сказал Ворошилов. — Их мы награждаем орденами, медалями. Так что желаю видеть вас в боях смелыми и дерзкими, а за орденами дело не станет. Вот ты как будешь воевать? — Климент Ефремович в упор посмотрел на Мерецкова и ждал, что тот скажет.

Кирилл Афанасьевич за словом в карман не полез:

— Я раньше разведкой занимался, но если грянет бой, то и шашку могу в руки взять.

— Разведкой? — переспросил Будённый. — Тогда пойдёшь в 4-ю кавдивизию помощником начальника штаба Косогова по разведке. — Он вызвал начальника разведотдела армии Стройло. — Вот его, Мерецкова, — он кивнул на Кирилла Афанасьевича, — я определил к начдиву Коротчаеву. Растолкуй, чем он будет заниматься, потом отправь в штаб дивизии.

— Разведчики нам ох как нужны! — заулыбался Стройло. Он поговорил с Мерецковым о задачах разведки, затем поручил своему помощнику отвести красного офицера к начальнику 4-й кавдивизии.

— Будет исполнено! — отрапортовал помощник и пригласил Мерецкова следовать за ним.

«Видно сразу, что дисциплина в армии суровая», — отметил про себя Кирилл Афанасьевич.

Начдив, однако, встретил его настороженно, хотя генштабист ему понравился. Кряжистый, крутоплечий, взгляд у него с виду суровый, но в глазах теплота, и глядит они доверчиво, с веселинкой. А когда после беседы начдив узнал, что тот уже дважды бывал на фронте и даже успел в бою «схлопотать» пулю в ногу, отчаянно крутнул головой и не то с укором, не то с сожалением промолвил:

— За то, что ты смело пошёл на вражину, честь тебе и хвала, а то, что себя подставил пуле, не одобряю! — Он закурил. — Садись ближе к столу. Погляди на карту. Видишь, где рассредоточены полки Конармии?

— По всему району боевых действий, — ответил Мерецков, вмиг оценив плюсы и минусы такого расположения конармейцев.

— То-то, что по всему району, — усмехнулся недобро начдив, сдвинув к переносице белёсые брови. Глотнув горьковатого дыма, он грустно продолжал: — Твоя задача, товарищ Мерецков, представлять начальнику штаба дивизии, вот ему, — кивнул он в сторону молча сидевшего Косогова, — проект дивизионного донесения в штаб армии. Но чтобы этот проект был правдивый, без прикрас, и силы противника должны быть отражены в нём точно. Что для этого тебе надобно сделать, ну-ка, соображай!

Мерецков почесал пальцами лоб.

— Что тут соображать-то? Надо собрать разведданные!

— Верно, но чтобы собрать их, тебе придётся пулей летать из одного полка в другой. Справишься?

— А то как! — резко произнёс Мерецков. — Этим делом я уже занимался, и получалось вроде неплохо.

— Где ты раньше этим делом занимался, мне знать не ведомо, — сухо заметил начдив Коротчаев, — а как будешь служить в моей дивизии, поглядим. Сейчас пойдём со мной, я дам в твоё распоряжение доброго коня. — Голос у начдива был строг, но Кирилл Афанасьевич уловил в нём и теплоту, понял, что начдиву он понравился. Теперь бы делом доказать ему, что и сам он не лыком шит.

И снова началась у Мерецкова беспокойная жизнь.

В конце мая 4-я кавдивизия прорвала бандитский заслон (белополяки выставили бандитов по всей линии фронта, чтобы защитить себя от внезапной атаки красных) и вступила в бой с войсками Пилсудского. Белополяки оказали упорное сопротивление, и продвижение конников замедлилось. Начальнику штаба дивизии Косогову это не понравилось.

— Слушай, разведка! — Он посмотрел на Мерецкова и его помощника, высокого чубатого парня из бывших студентов. — Где твои глаза? Мы — конница, наше дело — прорвать оборону врага и ударить по его тылам, атаковать огнём и клинком, применяя манёвр на широком просторе, а не посылать дивизию на проволочные заграждения. Ищи обход, иного выхода у тебя нет!

Мерецков помялся. Искать обход, когда над тобой враг занёс клинок, не очень-то приятное занятие, того и гляди попадёшь под его удар, и поминай как звали! Кирилл Афанасьевич уже был бит и теперь осторожничал, хотя ему до боли хотелось поскорее найти обход, чтобы конники ринулись в бой. Как молодой генштабист, он видел, что Конармия зачастую воюет не по-кавалерийски, всё чаще она спешивается, чтобы пробиться через проволоку и окопы. Но так фронт не прорвёшь! А где найти этот проклятый обход? Разведотряды, куда Мерецков их ни направлял, натыкались на плотный огонь и глубокоэшелонированную оборону. Мерецков полагал, что в таких случаях надо менять тактику боя, искать что-то новое. Сказал об этом командиру 1-й бригады Фёдору Литунову, человеку храброму и дерзкому в рукопашной схватке, но тот едва не выругался.