Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

Мерецков проводил в штабе совещание, когда вручили ему телеграмму. Кирилл Афанасьевич вслух прочёл:

— «Вам немедленно прибыть в Ставку. Сталин».

Лететь пришлось недолго, хотя всё небо заволокли дождевые тучи. «Дуглас» командующего легко приземлился на Центральном московском аэродроме. «Коль депешу подписал Сталин, сразу же поеду в Кремль», — рассудил Кирилл Афанасьевич.

Сталин встретил его возгласом:

— Уже прибыли? Быстро вы, однако. Проходите к столу и садитесь. — Он кивнул на кресло. — Как там у вас, финны не бряцают оружием?

— Пока перемирие они соблюдают, — ответил Мерецков. — А смогут ли они разоружить немецкие дивизии, я сомневаюсь.

— Потому-то вам надлежит держать палец на крючке, — предупредил Верховный. — Ну а вызвал я вас вот зачем. Операцию в Южной Карелии вы завершили, теперь же без раскачки готовьте войска, чтобы разгромить гитлеровцев на Крайнем Севере. Поскорее перебрасывайте временное полевое управление в Кандалакшу. Туда же направьте некоторые соединения 7-й армии. — Верховный с минуту помолчал. В это время зазвонил телефон ВЧ. Это был маршал Жуков. — Как развиваются события в Болгарии? — спросил у него Сталин. — Маршал Толбухин начал боевые действия?.. Говорите, идёт братание наших бойцов и командиров с болгарами? Так это замечательно!.. Нет-нет, разоружать болгарские войска не надо, всё оружие оставьте при них, так и скажите маршалу Толбухину. Как видите, — продолжил Сталин, — Георгий Димитров был прав, когда уверял вас, что болгарские солдаты и офицеры не поднимут оружие против Красной Армии, а встретят советских бойцов хлебом-солью, по старому славянскому обычаю… Да-да, вы правы, товарищ Жуков, теперь в Болгарии созданы все условия, чтобы свергнуть царское правительство Багрянова и установить власть Народно-освободительного фронта… Хорошо, товарищ Жуков, действуйте так, как мы с вами условились. Нет, пока оставайтесь у маршала Толбухина, а в конце сентября вернётесь в Ставку. До свидания!

Мерецков понял, что доклад Жукова обрадовал Сталина.

— Так на чём мы с вами остановились? — спросил он Кирилла Афанасьевича.

— О задачах Карельского фронта по разгрому врага в Заполярье.

— Вот-вот, разгромить немцев на мурманском направлении. Как, по-вашему, операция будет трудной?

Оба некоторое время обсуждали проблему подготовки операции на Крайнем Севере. Судя по тому, что Верховный то и дело бросал реплики по ходу беседы, приводил на память изречения Суворова и Наполеона, он был доволен и все предложения Кирилла Афанасьевича одобрил. Теперь ему следовало всё обобщить и свой вариант прислать в Ставку.

— Беритесь за это дело серьёзно, с учётом политического фактора, — подчеркнул Сталин. — Знаете, я очень устал, — неожиданно сказал он. — Приглашаю вас отобедать со мной, там мы продолжим нашу беседу. Не возражаете?

— Я согласен.

Улетал Мерецков в Беломорск, где всё ещё находился штаб фронта, поздним вечером. Осенний день угасал, солнце убежало за горизонт, чтобы хоть немного отдохнуть, а наутро снова взойти на небосклон и всех одарить своими живительными лучами. У Кирилла Афанасьевича было хорошее настроение. Впервые ему довелось так долго, с глазу на глаз, беседовать с вождём по многим военным проблемам, и отрадно, что ни один из его тезисов по стратегии и тактике нынешней войны тот не только не опроверг, но даже не поставил под сомнение. Казалось, что наконец-то он нашёл общий язык с Верховным. Но его ждало разочарование.

7 сентября на КП фронта позвонил командарм 26-й генерал Сквирский и сообщил, что 18-й горнострелковый корпус немцев начал отходить с ухтимского направления.

— Немедленно преследуйте врага! — приказал генералу Мерецков, выслушав его.

Днём раньше командарму 19-й генералу Козлову был отдан приказ: «Приступить к выдвижению основных сил обходящей группировки в тыл З6-го вражеского армейского корпуса». За это время войска генерала Козлова совершили почти стокилометровый марш-бросок на пересечённой местности, и в ночь на 12 сентября 19-я армия внезапно для противника, далеко обойдя его укреплённые позиции, перерезала его коммуникации. В пять утра на рассвете генерал Козлов доложил об этом Мерецкову.

— Мои войска оседлали дорогу в районе Кайралы и вышли в тыл немецкому корпусу! — весело прозвучал в трубке голос генерала.

Не теряя времени, Мерецков тут же сообщил об этом в Генштаб генералу Антонову. Тот, уточнив некоторые детали окружения немецкого 36-го корпуса, сказал: