Монап Эгамбердиев - Тень Желтого дракона

Тринадцать лет назад он был отправлен во главе посольства с богатыми дарами к правителю юечжи — кочевого народа, переселившегося к тому времени на запад от озера Балхаш. Путь лежал через окраинные земли хуннов, и посольство старалось ускользнуть от хуннских разъездов. Но это не удалось. Чжана и его людей окружил вооруженный отряд и повез прямо к предводителю хуннов — шаньюю.

«Юечжи от нас на севере, — сказал им шаньюй. — По какому праву Дом Хань отправляет туда посланника? Если бы я захотел отправить посланника в Наньюэ через Цинь, разве это понравилось бы Дому Хань?» Шаньюй задержал посольство. Но, поскольку хуннам не хотелось портить отношения с Домом Хань, посланников Сына Неба не убили и не заточили. Им дали возможность свободно передвигаться, однако глаз с них не спускали. Чжан Цяня женили на хуннуске. От нее родился сын. Через десять лет вольного плена Чжан Цянь с группой своих людей бежал от хуннов на запад. В течение долгих лет плена послу удалось сохранить знак Сына Неба. Это дало ему возможность побывать во многих странах Запада [15] Под Западом китайцы понимали тогда Восточный Туркестан, Среднюю и Переднюю Азию. . Возвращаясь в свою страну через Каменные ворота [16] Каменные ворота — ущелье Памира, где проходила древняя дорога, соединявшая Переднюю Азию с Восточным Туркестаном. , Чжан Цянь свернул от Кашгара на Южную дорогу, чтобы опять не попасть в руки хуннов. По и на этот раз ему не повезло, хунны снова схватили его. Еще целый год Чжан Цянь провел у хуннов, увиделся с женой и подросшим сыном. Неизвестно, сколько бы еще продолжался плен, если бы старый шаньюй не умер. Между предводителями восточных и западных племен хуннов разгорелась борьба за престол. Чжан Цяню удалось воспользоваться возникшей распрей и бежать в Поднебесную.

В первый побег у Чжан Цяня не было и мысли брать с собой жену и сына. «Я еще не стар, — думал он. — Вернусь в Цинь — будут другие сыновья».

Но, когда Чжан Цянь во второй раз попал в руки хуннов, намерение его изменилось. «Мне уже пятьдесят. Успею ли я вырастить нового сына? Лучше заберу с собой этого. Ведь теперь я еду домой, если удастся! А первый раз я бежал в неведомые страны, где полно всяких неожиданностей», — оправдывался Чжан перед самим собой. И отношение к жене у него теперь изменилось. Коли брать сына, надо взять с собой и его мать. Ведь иногда и дорогое вино везут в старой посуде. Без матери увезти сына трудно, невозможно будет и удержать его там.

Чжан тщательно готовил побег, и ему удалось до последней минуты сохранить спои планы в тайне. Чтоб не вызвать подозрений у хуннов, он выехал на одном коне, посадив жену за седло, а сына поручил забрать своему неразлучному спутнику Таньи-фу. Но сын, как сообщил Таньи-фу, наотрез отказался ехать в Поднебесную. «Я не чинжин [17] Чинжин — так произносили слово «цинь-жэнь» (циньский человек) в соседних странах. , — заявил он, — а вольный сын степей — хунн!»

Поступок сына, который Чжан Цянь расценивал как предательство, как черную неблагодарность, вызвал смятение в его душе. Но он никогда не выдавал своих переживаний, внешне держался невозмутимо. Твердый, непреклонный, он научился скрывать свои истинные чувства под пытливыми взглядами иностранных государей и их вельмож.

Готовясь к встрече с Сыном Неба, Чжан Цянь не раз ходил пешком в сопровождении лишь одного слуги к берегам Вэйхэ, притока великой Хуанхэ. Ведь раздолье полноводной реки разгоняет угнетающие душу человека думы.

Слегка прищурив и без того узкие глаза, смотрел он на север, где брал начало второй приток реки — Цзинхэ. Хотя, кроме синего неба, отсюда ничего не было видно, Чжан Цянь знал, что там расположены горы Люшань, за которыми простираются земли хуннов. Всего за год до возвращения Чжан Цяня из стран Запада шэнбины оттеснили хуннов еще дальше на север. Это радовало Чжан Цяня — осуществлялась заветная цель его жизни. Цель, ради которой он обошел чуть ли не полсвета.

Будучи в странах Запада, он убедился, что в мире кроме хуннов есть еще много племен и народов. Сколько их — не сосчитать. И над всеми ими должна установиться власть Поднебесной. Но как, каким путем покорить их? Что еще для этого нужно кроме войн? Он, Чжан Цянь, искал и нашел верное средство. Оно оказалось очень простым. Но путь к простому лежал, как всегда, через дебри трудностей.

Чжана женили на хуннуске, и она полностью покорилась его воле. Родился сын. Если бы не оплошность самого Чжана, сын был бы послушен ему. Но это поправимо. Это он обязательно поправит. Сейчас сын еще молод. Его поступок — следствие детского заблуждения, а возможно, и влияния деда-хунна. Когда подрастет — сам поймет, сколь велика честь быть ханьцем. Итак, развивал свою мысль Чжан, если хуннуска станет женой ханьца и покорится ему, то дети, рожденные от нее, будут ханьцами. Но если не один он, а десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч ханьцев возьмут в жены хуннусок?! Или наоборот, хунны женятся на ханьках? Вот Таньи-фу. Он — хунн. Его полное имя Таньихуннугань-фу! Таньи-фу женат на ханьской женщине, дети его не знают языка хуннов. Их воспитывает мать, прививая им все ханьское. Дети эти — более ханьцы, чем его, Чжана, сын! Если таких вот покладистых, как Таньи-фу, женить на ханьских женщинах, а гордых и неотесанных перебить, то таким путем ханьцами может стать большая часть хуннов. Пройдет сотня, две, три сотни лет — и хунны будут поглощены ханьцами. Постепенно, по мере покорения, таким путем и все другие племена и народы Запада можно превратить в ханьцев! Каждый из них немногочислен по сравнению с ханьцами. Ведь большой поток Хуанхэ — Желтой реки — поглощает мелкие ручьи и речки, встречающиеся на его пути. Прозрачные, белые, синеватые воды их приобретают одну окраску — окраску Желтой реки!