Юрий Когинов - Недаром вышел рано. Повесть об Игнатии Фокине

«Своеобразие текущего момента в России, — заявил Ленин, — состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, — ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства».

Эту ленинскую мысль подтвердили решения Всероссийской конференции.

И она, эта мысль, о чем бы ни говорили возвращающиеся с конференции делегаты, всецело владела их сознанием. Снова к нелегкой, неустанной и кропотливой работе, сплачивающей сознательный революционный пролетариат, звал партию Ленин.

Потому только мимолетную, минутную раскованность можно позволить себе с друзьями, с которыми после невольной разлуки вновь свела судьба.

А беспокойные раздумья уже устремлены к дням грядущим.

Чай давно был выпит. До Москвы оставалось каких-нибудь три-четыре часа, следовало немного отдохнуть. Но, укладываясь, еще продолжали говорить.

— Игнатий, вы задержитесь в Москве? — спрашивал Бубнов. — Я — всего полдня. Заберу литературу — и в Иваново-Вознесенск. Меня там ждут, надо отчитаться, рассказать о конференции. Впрочем, и вы, наверное, тотчас в Брянск?

— Непременно. Захвачу что-то из брошюр… На местах на наше печатное слово — голод.

— Ну, товарищи члены Московского областного бюро, никак вы уже открыли свое заседание! Может, мне выйти и не мешать? — подмигнул Куйбышев. — А если по делу — нельзя ли и мне у вас в Москве поживиться кое-какой литературой? По дороге в Самару хотелось бы заскочить в Тамбов — там мама и сестры, давно не виделись. Могу выступить в местных организациях с докладами. Тамбовская губерния тоже ведь входит в ваш Центральный промышленный район? Договорились?..

Погасили свет, затихли. Но опять раздался голос Воли:

— А знаете, как я появлюсь у мамы? Андрей, Игнат, вы, черти, не спите? В Москве меня поджидают родные братья — Анатолий и Николай, тоже, как и мы, кто откуда… Так вот едем к маме вместе, но заходим в дом но одному. Первый, положим, Толя. Радость, расспросы обо мне и Коле. А тут звонок — и на пороге сам Коля. Снова для мамы радость и снова разговоры. И опять дверь нараспашку — заявляюсь я собственной персоной. Ну как, отлично придумано? Да вы дрыхнете уже?!.

В Брянске пассажиры с утреннего московского поезда устремились к Десне. У пристани, попыхивая гарью, подрагивал машинным стуком нарядный пароходишко с кокетливым названием на борту — «Мария Магдалина».

Игнат ухмыльнулся: экое чудо-юдо! Лет десять назад, в годы ранней юности, попадал в город летом на лодчонках или по наплавному мосту: несколько связок из круглого леса — и кати, хоть на телеге, тук-тук-тук… Зимой же — через Десну по льду…

Уловил ухом разговор пассажиров: с прошлого года завели мост на барках, от вокзала по пойме Десны протянули к нему железнодорожную ветку. Упростился путь между станцией и городом. Но сейчас — самый разлив реки, понтон и ветка как разобраны на зиму, так еще не наведены. Поэтому «Магдалина» — единственная надежная переправа.

Красота-то какая! Весь город на круче, которая отвесно вздымается за Десной.

Голубые, розовые, зеленые — почти всех цветов радуги — домишки карабкаются вверх и вверх по холмам. А между домами — сады, которые вот-вот вспыхнут белым яблоневым и вишенным цветением. И над всем этим нагромождением строений — золотой пожар куполов церквей и соборов.

Вроде бы не раз и раньше, приезжая из Людинова и спеша в город с вокзала, наблюдал эту картину. Но все мимолетно. Сейчас будто впервые заметил такое великолепие.

Где еще он видел подобную панораму, чтобы широкая излука реки, а за нею — вверх и вверх террасами город?

Почти в каждом населенном пункте, где ему довелось обретаться, была река, да еще какая!

В Саратове и Самаре — Волга. Отлистать назад маршруты путешествий и жизненный календарь — выйдет в Питере Нева. Еще чуть ранее — северная Сухона в Великом Устюге, колыбель поморов и полярных землепроходцев. Можно приплюсовать, пожалуй, и сибирскую Обь, на замерзшем берегу которой совсем недавно встретил свободу.

А может, другой такой город привиделся на картинках, не в яви? Нет, он отчетливо помнит длинный пологий спуск с горы, и он сам — мальчонкой — бежит все вниз и вниз к реке, по которой к берегу, пофыркивая и распуская по бортам волны, движется весь пахнущий дымом, углем и маслом белоснежный пароход.