Алексей Маркевич - Давид

Все дружно засмеялись. Они знали, что дядя, хоть и страшно богатый, но при этом еще и очень верующий человек, который людей не покупает.

– Что ж, Айфон! – встав, обратился юноша к своему четвероногому другу, – Вставай давай! Пошли дяденьке американскому продаваться!

– Не забудь ему свои зубы показать! – крикнули ему девочки вдогонку, – Они у тебя самые ровные и белые из всех Деевых!

Девочки снова засмеялись и помахали брату на прощание.

По дороге домой Давид вспоминал все, что ему было известно о далеком родственнике, которого в их семье называли дядя Самуил. В середине девяностых годов прошлого века он эмигрировал в США к своей родне и основал там компанию «Царская Корона», которая теперь имела филиалы в нескольких странах мира. Юноше очень интересно было, зачем же на самом деле приехал в Хлебное этот человек, ведь прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как этот человек покинул Россию.

Проходя мимо семейной пасеки, Давид увидел братьев и помахал им рукой, но они ему не ответили, – все семеро повернулись к нему спиной, делая вид, что заняты чем-то важным. Это было очень необычно. Давид даже остановился, и хотел было к ним подойти, но старший брат остановил его, крикнув:

– Иди, иди! Ждут тебя!

Юноша, пожав плечами, зашагал дальше.

– Эх, Айфон! Как жаль, что не у всех Христос воскрес! Живут люди, мучаются сами и других мучают… А так ведь просто: покайся, веруй и будь счастлив навечно!

Пес, услышав свое имя, завилял хвостом и довольно улыбнулся, – ему нравилось, когда хозяин обращался к нему, как к равному. Вдруг, он остановился и тихо зарычал.

– Чего ты? – удивился Давид и посмотрел в ту сторону, куда глядел его лохматый друг.

– Ого! – присвистнул юноша, и было от чего!

Рядом с их домом стоял огромный черный джип, а рядом с ним не менее огромные и все в черном – охранники. Оба мужчины сразу показались Давиду профессионалами: темные очки, бритые головы, жевательные резинки и прозрачные проводочки за ушами.

– Добрый день! – осторожно поздоровался он с ними, не зная, чего и ждать.

– Хай! – ответил один из них, не понятно только было – на русском с английским акцентом или наоборот.

Давид бочком протиснулся между ними во входную дверь, а Айфон остался на улице, послушный отданной ему команде: «Сидеть». Он недоверчиво поглядывал на чужаков, но нарушать приказ хозяина не мог ни под каким предлогом, такой уж у него был нрав.

Наш герой, войдя в дом, сразу почувствовал новый запах – пахло какой-то химической травой или стиральным порошком. При этом он улыбнулся про себя: «Почему все американцы пахнут одним и тем же запахом?»

Как и полагается, гость сидел в зале в окружении папы, мамы и бабушки. Не успел юноша войти в комнату, как разговор прекратился. Все смотрели на него, а он – на всех. Вернее – на приезжего. Самуил был уже преклонного возраста, весь седой – и волосы, и борода, и даже брови. Одет он был совсем не по-богатому: клетчатая рубашка, джинсы и белые носки (кажется, именно от них исходила самая большая порция загадочного запаха).

Гость, в свою очередь, пристально рассматривал Давида, и, скажу я вам, было на что посмотреть! Юноша был высок, белокур, и красив.

– Дядя Самуил! – раздался вдруг в застывшей тишине звонкий голос молодого человека, – Христос воскрес!

Присутствующие сначала немного опешили, потом заулыбались, а гость улыбнулся шире всех и, сверкнув глазами, воскликнул совсем без акцента:

– Воистину воскрес!

– Вот он весь и всегда такой у нас! – сказала, улыбаясь, мама, – Наш восторженный Давидка! Иди, обними дядю!

Но Самуил уже сам спешил навстречу юноше. Он крепко обнял его, поцеловал в обе щеки, потом снова обнял и прошептал тихонько: «Нашел!»

– Ну, хватит обниматься! – вставил свое слово отец, – Давайте садиться уже, чай остывает!

– И правда, это уж совсем недопустимо! – садясь, поддержал его гость, – Ах! Как давно я не пил травяного чаю, да с медком настоящим! Представляете, в Америке мед разогревают, чтобы он не кристаллизовался, и так продают!

– Эт ужо не мед, – прокряхтела старенькая бабушка, – Эт сироп у них какой-то получится!

– А вот и молочко парное! – улыбнулась мама, ставя перед гостем глиняный кувшин.

– Ох, друзья мои, – сказал он вдруг, – Как же я по всему этому скучал – по нашему, по натуральному, по искреннему, по христианскому…

Давид смотрел на дядю Самуила и чувствовал: честный он человек и «Христос воскрес!» ответил ему по-настоящему, как сказать может только верующий и искренний христианин.