Исаак Мостов: Дорога к крылышкам. Как новый репатриант стал израильским лётчиком

Утром, в эскадрилье, нас собрали в зал инструктажа. Командир эскадрильи зашёл в комнату и начал объявлять имена по каким-то своим спискам. Первую группу объявленных – а их было чуть меньше половины нашей роты – он попросил выйти и построиться на лужайке. Когда они вышли, он начал озвучивать второй список имён, в котором было моё имя. С трудом сдерживая волнение, я и мои товарищи по списку ждали, что нам сейчас скажут… Завершив зачитывать список, который включал в себя около трети нашей роты, командир эскадрильи объявил, что те, чьи имена он сейчас назвал, успешно прошли свои 5 полётов и на этом завершили своё обучение здесь, в эскадрилье «Пайперов». А посему нам надлежало сдать лётное обмундирование и перейти в распоряжение старшины Лётной школы – Шикеля. Остальные – те, чьи имена он ещё не называл, продолжат полёты и остаются в зале для прохождения инструктажа перед полётами. На вопрос, а что с первой группой, командир ответил, что они полёты на «Пайпере» не прошли и оставляют Лётную школу.

Наша группа – те, кто успешно прошли 5 полётов на «Пайперах», – радостно поспешила в коптерку сдавать лётное обмундирование. Однако наша радость была скоро разбавлена отрезвляющим известием, что, пока наши товарищи по роте продолжают летать, нам предстоит провести ближайшую неделю в нарядах на кухне… Не скрою, что в течение этой недели, за чисткой гор картофеля или мойкой пригоревших кастрюль, не раз в голове мелькала мысль, что, может быть, стоило быть чуток похуже в полётах и полетать ещё неделю, вместо того чтобы колупаться здесь на солдатской кухне. Но радость от того, что первый экзамен в воздухе я прошёл и что остаюсь в Лётной школе, прогоняла подобные мысли прочь…

Вместе с нами на кухне был наш щеголеватый «староста» – Мени. Его радости от результатов полётов на «Пайпере» вообще не было предела. Дело в том, что врачи в «Ярпе» нашли у Мени какие-то проблемы со зрением и предсказали, что ему скоро придётся надеть очки и поэтому максимум, что они могут ему позволить, это быть штурманом, а не пилотом боевых самолётов. Однако лётный инструктор Мени так им впечатлился, что не поленился закатить скандал на комиссии, и Мени перевели из «штурманов» в «пилоты»…

Через неделю, когда все остальные курсанты роты закончили свои полёты и их остатки присоединились к нам, мы получили увольнительную на субботу, чтобы привести себя в порядок и морально подготовиться к следующему этапу – знаменитому «тиронуту», т. е. Школе молодого бойца. По правде, после напряженных трех недель в эскадрилье «Пайперов» нам действительно требовался отдых в домашних условиях, хотя бы на одну субботу…

В первый же рабочий день по возвращении из субботней увольнительной нас заново перемешали и поделили – на этот раз на взводы. Каждый взвод получил командира-офицера и пару сержантов. Часть этих сержантов уже была нам знакома по физическому отбору, и было ясно, что нас будут гонять долго и упорно. Офицеры же были выходцы из ВДВ или разведрот пехотных бригад. Большинство из них прошли огонь, воду и медные трубы Войны Судного дня 73-го года: кто в боях у Порт-Саида, кто на Китайской ферме 21 21 Китайская ферма – «А Хава А Синит» на иврите – укрепрайон, созданный египетской армией на восточном берегу Суэцкого канала в первые дни войны, который пришлось прорывать силами пехоты ВДВ, чтобы обеспечить дивизии Ариэля Шарона возможность форсировать Суэцкий канал в западном направлении в районе Большого Солёного озера. , кто в боях на Голанских высотах и горе Хермон. После войны, по завершении офицерских курсов, они были направлены инструкторами пехотного дела («Мадахами» на иврите) в Лётную школу. Понятно, что это не очень-то им нравилось – для них более престижно было бы вернуться офицерами в свои батальоны, и, за неимением лучшего развлечения, они доказывали нам, «летунам», откуда ноги растут, относясь к нам с небольшим презрением, однако с большим уважением к «уже готовым» лётчикам… Командир нашего взвода был высоким, здоровым парнем, выходцем из ВДВ, участником боёв на Китайской ферме и на западном берегу Суэцкого канала.

После первичного знакомства с командирами мы опять отправились в каптёрку Лётной школы – на этот раз за оружием и снаряжением. Дело было в начале ноября 1974 года – боевые действия в ходе Войны Судного дня завершились год назад, и всё внимание логистики и тыловых служб ЦАХАЛа и ВВС было направлено на обновление снаряжения, амуниции и всего прочего, что требовалось боевым частям. В Лётную школу посылались остатки и бывшее в использовании снаряжение после починки. Короче всё, что никто другой не был готов принять у себя, но каптенармусам было жалко выбросить или списать… Мы это почувствовали сразу, как только нам начали выдавать оружие…