Лев Волохонский - По понятиям. Происхождение современной общественной морали

…Кража в остроге: 19-го июня, в г. Малоярославце, содержавшийся в тамошнем тюремном замке государственный крестьянин Василий Русаков, через взлом над цейхгаузом потолка, украл находившиеся там деньги, 97 руб. и убежал.

Воронежская губерния

Кража: Павловской почтовой конторы почтальоном Писаревым, из пересылавшейся денежной корреспонденции, похищено 1 108 руб. При обыске квартиры Писарева, найдено в коровнике 1000 руб., на остальные деньги, как отозвался Писарев, куплены им разные вещи, которые возвращены торговцам, а от них истребованы заплаченные деньги…

Пензенская губерния

Святотатства: Из церкви села Тетловки, через взлом у окна железной решетки, выкрадена разная церковная утварь, на 426 руб. 64 коп…

(№236, 1864 г.)

Преступность развивалась с невероятной скоростью. К концу XIX века Россия в этой области догнала, а к началу XX-го перегнала просвещённую Европу.

Несвоевременная и непродуманная реформа 1861 года создала для этого максимально благоприятную обстановку в стране. Социальную, политическую, экономическую, а главное – морально-психологическую.

(«Что, как и почему?» – отдельная большая тема. Здесь лишь кратко напомню известные факты).

Произошло расщепление общественного сознания и, соответственно, общественной морали.

Внутри одного народа возникло минимум три системы ценностей, три языка (пользующиеся вроде одними словами, но вкладывающие в них разный смысл), три культуры:

– христианско-дворянская,

– разночинно-демократическая,

– простонародно-языческая.

До того подданные Империи (разноэтнической и разноконфессиональной) составляли единый народ с единой системой ценностей.

Ярче всего русская культура в Новое время проявилась, наверное, в Пушкине. И тут, при несомненной дворянско-христианской основе, мы видим всё: и демократические моменты, и простонародно-языческие элементы и русифицированные фрагменты европейской культуры.

И всё это в гармоничном единстве.

Образованный слой был тонок, но культура была мощной. Прекрасное знание западной цивилизации и культуры никак не вредило психическому и моральному здоровью большинства грамотных людей.

Языческие суеверия людей неграмотных подавлялись Церковью, а антисоциальные желания авторитетной властью.

После реформы 1861 года и появления разночинной интеллигенции, стараниями последней, на неподготовленные головы обрушился мощный поток информации, которую они не могли переварить.

Появилось большое количество людей демократической ориентации, активно враждебных христианству, культуре и власти.

Носители традиционной русской культуры очень быстро оказались в меньшинстве. Их трагедия усугублялась тем, что они ясно видели, к чему все эти процессы приведут и полную невозможность что-либо изменить.

Достоевский кликушествовал и предсказывал (весьма точно) торжество социализма, который обойдётся России в 100 миллионов голов («Бесы»).

Лесков с христианским смирением описывал происходящую деградацию и тоже предсказывал («Соборяне»).

А. К. Толстой смеялся сквозь слёзы, а Владимир Соловьёв утешался и утешал неизбежностью Страшного Суда и поражения Антихриста («Три разговора»), но в обозримом будущем тоже ничего хорошего не предвидел.

Разночинно-демократические ценности овладевали умами.

Интеллигенция «звала Русь к топору» и всячески пыталась пробудить пока ещё похрапывающего «грядущего хама».

Информационную войну российские власть и культура проиграли быстро и бесповоротно.

Значительная часть общества сочувствовала появившимся террористам, а занимать ряд государственных должностей стало реально опасно, т.к. принятие должности могло автоматически означать смертный приговор.

К моменту Русско-Японской войны деградация дошла до того, что заметная часть россиян откровенно радовалась каждому поражению собственной армии.

Становится популярным моральный релятивизм.

К преступникам прогрессисты относились нежно и объясняли преступления социальными причинами, т.е. вину за них возлагали опять таки на власть.

Естественно, что в этой среде преступность росла как на дрожжах.

Из газеты «Подольские губернские ведомости» №55, 1897 год:

«К статистике преступлений по Подольской губернии (по данным за 1896 год)

При сличении ведомостей за 1895 и 1896 год о числе и роде преступлений, дела о которых рассмотрены Каменец-Подольским окружным судом, оказывается, что в отчетном году, в общем, число преступлений больше числа показанного в ведомости за предыдущий год, а именно на 223, или почти на 3,7%; что же касается числа лиц, осужденных в отчетном году, то оно, также представляет некоторое увеличение против цифры предшествующего года, а именно на 120 (96 м. и 24 ж.), или на 11,6%.