Владимир Малышев - Тень Справедливости. Тени уничтоженных империй. Книга I

– Копьё мне, быстро! – распорядился Дойл.

Через мгновение в его руках уже была длинная палка с острым наконечником. Дойл перевесился через стену и начал раз за разом бить по головам гулякам. Десять, двадцать, тридцать… он всё бил и бил, куча тел росла, но как только кто-то падал, его место занимал другой.

– Сюда! К воротам! – услышал он призыв. – Тащите ещё бревен, они выламывают створки!

Дойл обернулся на голос и ужаснулся: чудовищная масса мертвецов, наперев на ворота медленно но верно выдавливала их во внутрь. Первый ряд мертвецов превратился в куски раздавленного мяса, своими телами создавая мягкую прослойку между деревом и толпой. Дойл посмотрел туда, где только что бил по головам восставшим. «И здесь толпятся, как безумные. Их привлекает запах крови!» – догадался он, перевесился через стену и с двойным рвением принялся пробивать головы. Лучники обстреливали толпу у ворот, но павшие гуляки продолжали быть безвольными участниками штурма ворот: не в силах упасть на землю, они просто раскачивались в такт движения толпы. Раздался хруст и Дойл вновь взглянул на ворота. Они держались на добром слове и он, спрыгнув со стены, поспешил к ним. Дойл подоспел вовремя: как только он обнажил меч, ворота, выламывая петли, с пронзительным скрипом прогнулись, и орда мёртвых хлынула внутрь. Сперва ему показалось, что всё не так уж страшно: первые ряды, толкаемые в спину остальными, летели на землю вперёд носом, о них спотыкались следующие и тоже оказывались на земле. И так продолжалось довольно долго, пока, наконец, мёртвые не перешагнули эту преграду. Лучники стреляли уже внутрь деревни, но их работа была как капля в море. Мёртвые неслись сплошным потоком, подобные неумолимой стихии растекаясь по всей деревне, и Дойл еле успевал уносить ноги, спасая свою шкуру. Крики раздираемых вживую людей он слышал постоянно. Мёртвые отрезали пути спасения более нерасторопных защитников и буквально разрывали их на ходу, не давая телам упасть на землю.

– Стена! – услышал он крик и повернулся.

Он взглянул на ту её часть, где погиб Том. Через стену, кувыркаясь на землю, переваливались мёртвые, но некоторые всё же умудрялись зацепиться и остаться на платформе, и этих некоторых было много. Защитники прыгали со стены, но не вниз, а на балконы соседних домов, перебирались на крыши и продолжили вести обстрел. Дойл же добежал до Лесной заставы и мухой взлетел на второй этаж. Он повернулся и подрубил пару ступенек старой лестницы. Та не выдержала веса преследовавших его мертвецов, кое-как полезших за ним, хрустнула и грохнулись на землю. Дойл выбрался на крышу и осмотрел деревню. Мёртвые кишели повсюду, словно букашки в разворошённом муравейнике, заполонив собой абсолютно всё пространство вокруг, и только к старому дубу они не смели подойти. «Странно, почему они его боятся, – подумал он. – А, впрочем, теперь-то какая разница. Защитникам конец, в дома они ворвутся не позже, чем через полчаса, затем доберутся до меня, просто залезут по телам своих же. А вот до лучников добираться будут долго, может день, а может два, пока не снесут все эти дома к чертям!» Его взгляд скользнул дальше, за забор, и в бесконечном море шатающихся тел он увидел то, что заставило мурашкам пробежаться по его разгорячённой спине.

Она стояла в своём перьевом плаще. Одетая в охотничий костюм, босая, она возвышалась над мертвецами, стоя на высоком пне. Её волосы были растрёпаны на ветру и то тут, то там в них были вплетены чёрные перья.

– Я – Воронов дитя. Вернулась я к себе домой! – услышал он её металлический голос.

А мёртвые просто шагали мимо неё, не обращая на ведьму ни малейшего внимания.

«Так вот оно что, а я-то думал, попалась нам хорошая колдунья. Пока мы тут торчали, она насобирала целую армию мёртвых! Подлая тварь!» – выругался про себя Дойл. Он видел, как мертвецы заполнили собой уже всё свободное пространство внутри деревни. Их пальцы, обдирая плоть, царапали стены домов, а от непрекращающегося гула, состоящего из стонов, кряхтений и клацаний зубов, болела голова. «Но тогда зачем было присылать нас всех сюда, на верную смерть, когда ты могла нас легко убить в лесу? – и тут до него дошло. – Нож! – он нагнулся и достал из сапога изящный клинок. – Ты не могла войти в деревню, как восставшие не могут подойти к дубу! И этот предмет стал твоим ключом. А мы, одурманенные твоим гостеприимством и доброжелательностью, с затуманенным разумом доставили его прямо по месту назначения! Будь ты проклята, ведьма!» – сплюнул Дойл и сжал в кулаке рукоять ножа. «Я всажу тебе его между глаз», – пообещал он себе, всё же понимая, что до ведьмы ему не добраться.