– Ты сделаешь, что задумала.
– А дальше? Что будет со мной?
– Позволь мне не отвечать, просто откажись от этого. Гнев твой справедлив, но откажись, просто живи и правь своим народом. Как завещала тебе птица Бенну.
Последние слова вестник произнес тоном пониже, а царица, чуть поджав губы, сказала:
– Не забывай, что здесь я решаю – кому жить, а кому умирать, и, всего главнее, я решаю – когда умирать кому. Еще, немаловажно так же то, что я решаю, как умирать кому. И ты до сих пор не корчишься на колу, потому лишь только, что я так пока хочу, и чтобы я и дальше так хотела, тебе надо очень сильно постараться, тебе надо об этом только и думать и из кожи вон выворачиваться, а не давать богам советы.
– О Ваше величество, не совершайте такой ошибки – вот это все – кол, содранная шкура. Возьми в расчет, царица, что и ты существуешь только в связи со мной, и весь этот мир есть, пока в нем нахожусь Я. Ведь он давно уже прошел и все события давным-давно свершились и то, что есть сейчас вокруг, всего лишь то, что я перед собою вижу. Живет он по своим законам и возможно, вне моей власти, но только в моем присутствии. Я, конечно же, не бог, а гораздо ху…
– Ты наглая, бессовестная и редкостная скотина! Не понимаю, почему я с тобой до сих пор разговариваю, вместо того чтобы содрать с живого кожу?
– Я очень обаятельный, а в остальном Вы совершенно правы.
– Да, ты забавный. Объясни-ка мне эту неожиданную мысль о тебе и всем мире.
– Это просто. Ты, царица любишь читать всякие сказания, ну, скажем, описания походов Уны, или приключения Хирхуфа. Не те, что начертаны на их гробницах, а те, что записаны на папирусе. События эти давно прошли, все их участники давно покинули этот мир, но стоит взять папирус, и вот снова двинутся в бой шеренги воинов Та-Кем, вновь запылают селенья, запоют стрелы, польется кровь, красная, дымящаяся. Герой снова совершит подвиг, предатель вновь предаст героя. Потом его постигнет кара, а, может быть, и нет.
Наступило молчание. Нейтикерт смотрела своими глазищами на звездное небо.
– Я поняла тебя, мой недалекий всемогущий бог, читающий время. Но ведь не ты, же написал его. Так что жизнь, такая ценная, твоя здесь ничего не значит. И ровным счетом ничего не стоит.
Странник согласно кивнул.
– Царица, я не утверждаю, что здесь, в твоем мире я бессмертный. Просто я помню всю историю людей как прошлое, пойми – оно уже свершилось, а значит, убрав меня отсюда, ты опять отправишь свое время в небытие.
– Когда и как ты вернешься обратно, или уйдешь вперед, или что ты там намерен сделать?
– Не знаю, царица. Я забыл, как очутился здесь и уж тем более не знаю, как отсюда выбраться.
– Я показать тебе хочу кое-что, бедный бог, потерявший время, но не сейчас. Смотри, однако, золотая барка Ра уж выплывает из полей Камыша, – Нейтикерт указала на восток, где крупные звезды Ориона уже теряли силу своего блеска, а дальше черная тьма ночи приобрела серость. – Жрецы уже проснулись в храмах и скоро гимны запоют. Я, как повелитель Обеих Земель, посвященный в высший жреческий сан, должна участвовать во встрече возродившегося Хепри. И пока здесь никого нет, ты должен удалиться, но повелеваю тебе явиться ко мне следующей ночью, ибо разговор наш еще не окончен. Ты мне понравился вообще-то. Пожалуй, подожду пока тебя насаживать на кол. Ну и кожа пусть пока останется с тобой.
– Понравился? О, я утону в блаженстве. А в каком же смысле, позволено ли, спросить?
– Вообще. Ну и в том самом тоже. И все, хватит с тебя на сегодня.
– Слушаю и повинуюсь! А где я найду Ваше величество?
– Ха! Вот уж вопрос достойный бога! Откуда же мне знать? Прочитай все это в своей книге жизни – будущее тебе открыто, а не мне. Ну, все – иди, чтоб не испортить впечатленье очередной какой-нибудь ужимкой.
Странник, прижав ладони к груди, наклонил голову и направился в редеющую тьму.
– Хе-ей! – неожиданно окликнула царица, – а зачем ты приходил-то? Чего, вообще, хотел?
– Ну, я просто… просто хотел еще раз посмотреть на древнюю и легендарную царицу.
– Наглец и хам, – миролюбиво ответила Нейтикерт, и, подтянув ноги и свернувшись калачиком, добавила, махнув рукой. – Все, все, вон исчезни с моих глаз!
«Вспомни и не забывай, что бы ни случилось, – думал вестник, перелезая через невысокую стену окружающую сад и пытаясь стряхнуть с левой ноги уцепившегося за нее стражника. – не забывай: ее уже давным-давно нет! Я вижу, куда тебя понесло! Не смей и думать! Но как, все, же она прекрасна, и что это, за сладкая боль разгорается в груди, и почему-то ноги не хотят уходить, будто налиты свинцом. И что же это тянет так меня обратно».
Читать дальше