Юрий Тубольцев - Тиберий

Все три паннонских легиона решили объединиться. Легионеры снесли знамена и значки всех подразделений в одно место и возвели свой трибунал. Солдатский комитет выработал пакет требований к властям, затвердил его на общей сходке и предъявил легату Юнию Блезу.

Солдаты добивались, чтобы срок их службы сократили с двадцати лет до шестнадцати, как у преторианцев, и не принуждали их оставаться в войсках в качестве сверхсрочников, чтобы им повысили стипендию, а по завершении службы выдавали денежное вознаграждение вместо земельного участка, предоставляемого, подчас в диких местах на краю света. Кроме того, они жаловались на произвол центурионов и на изнурительные труды при выполнении всевозможных строительных работ. Дело в том, что почти все дороги, мосты, акведуки в римских провинциях были сооружены руками легионеров. Больше того, многие древние европейские города возникли из военных лагерей, возводившихся как поселки городского типа, которые быстро становились центрами сосредоточения жизнедеятельности местного населения.

Блез, как всякий римский аристократ, умел логично мыслить и красиво говорить. Вначале он разыграл экспрессивную сцену страдания за проступки своих любимых солдат, потом предложил им убить его, чтобы он ценою собственной жизни искупил их вину, своею кровью смыл с их душ скверну дурных помыслов. Посмотрев этот яркий, хотя и неновый спектакль, суровые воины испытали нечто вроде катарсиса и смягчились. Завладев инициативой, Блез попробовал убедить солдат в несвоевременности их претензий к новому принцепсу. Однако Перценний и его соратники не позволили товарищам стать жертвой доверчивости. Тогда Блез предложил действовать цивилизованно и отправить солдатских представителей в Рим. В конце концов он уговорил легионеров поступить таким образом. Но, пока военный трибун в качестве посла путешествовал по Адриатическому морю и дорогам Италии, неустойчивый мир в лагере нарушился. Солдаты начали грабить окрестности и избивать ненавистных им центурионов. Настала пора вмешаться Риму.

Тиберий хорошо знал паннонские легионы, но он опасался оставить Рим без своего надзора, потому снарядил в путь сына, придав ему две тысячи преторианцев во главе с Сеяном и часть германцев из личной стражи. Сохраняя видимость республиканских порядков, принцепс отправил вместе с Друзом нескольких видных сенаторов. Это было сделано еще и для подстраховки. В случае успеха миссии народ будет восхвалять Друза, поскольку плебс уже давно ориентировался в политике по ярлыкам, а "сын принцепса" — весьма броский ярлык. Но при неудачном исходе посольства умелые демагоги представят виновниками сенаторов.

Восставшие легионы впустили Друза и его спутников в лагерь, но сразу же выставили у всех ворот усиленные посты, словно взяв делегацию под стражу. На солдатской сходке после долгой прелюдии, состоявшей во взаимных угрозах, Друз прочитал послание принцепса. Тиберий в свойственной ему замысловато высокопарной манере писал, что заботу о доблестных легионах, с которыми им проделано столько походов, он считает своей первейшей обязанностью и, как только душа его оправится от печали по отцу, доложит сенаторам о положении воинов. Пока же он якобы дал распоряжение Друзу удовлетворить самые насущные нужды легионеров, если только это не будет противоречить установлениям государства и может быть принято без обсуждения в сенате.

Послание оказалось гораздо длиннее заключенного в нем смысла. Когда голос чтеца смолк, солдаты погрустнели. Тиберий сумел запутать след своей мысли, и они ничего не поняли, но на душе у них стало скверно. Им хорошо был известен этот стиль, знали они также, что в ответственные моменты, например, в битве Тиберий мог выражаться коротко и ясно. Тем не менее, их депутат деловито расположился перед трибуналом и четко изложил солдатские требования.

Друз задумался, прошелся взад-вперед по площадке трибунала с видом императора, решающего судьбу грядущего сражения, и наконец стал держать ответ. Он не обладал софистическим даром громоздить непроницаемые для разума частоколы слов, поэтому излишне обнажил суть своей позиции. Такая нескромность оказалась некстати, поскольку легионеры догадались, что от Друза они ничего хорошего не добьются. Затем взялись поговорить прибывшие с младшим Цезарем сенаторы. Они слегка напустили тумана, но неприглядная истина по-прежнему зияла черным провалом отрицания. Деликатность миссии Друза и его спутников состояла в том, что они ни при каких обстоятельствах не могли идти на уступки солдатам, так как невозможно было улучшить условия службы трем легионам, а остальным двадцати двум сохранить все как есть. Если же удовлетворить запросы солдат всей армии, то потребуется столько средств, что столичный плебс может остаться без хлеба и зрелищ. А это в свою очередь чревато опасностью превращения безмозглой черни в римский народ, который будет способен потребовать реального возрождения республики.