Вера Гривина: Стрелецкий бунт. Роман

– Я был у дьяка Шакловитого, – продолжил Ефим. – Он сказывал, что бояре грозятся повесить самых буйных стрельцов, а прочих разослать по дальним гарнизонам.

Его слова произвели должное впечатление.

– Что теперь будет? – испуганно воскликнул Сухоруков.

– Нельзя допустить расправы! – заявил Петров.

– Никак нельзя, – согласился с ним Перфильев.

– Вот нам и надобно держаться вместе, – изрек Цыклер.

В это время со стороны Сретенки появились четверо – седовласый стрелецкий полковник Афанасий Левшин в сопровождении троих стрельцов в зеленых кафтанах и малиновых шапках.

– Ой! – встрепенулся Цыклер. – Мне же надобно с полковником потолковать.

Когда он направился к Левшину, Петров проворчал:

– Нет у меня доверия к немцу, да и прочим начальникам я тоже не доверяю.

– Однако же Цыклер прав, – отозвался Сухоруков. – Нам покуда надобно держаться вместе.

– То-то и оно, что покуда, – буркнул Петров.

По прибытию в Москву, Матвеев навестил царицу Наталью Кирилловну и царя Петра, но ни царевич Иван, ни царевны не удостоились его визита. Софью такое поведение Артамона Сергеевича весьма беспокоило.

«То ли еще будет, когда Матвеев заберет себе всю власть».

Тем временем вести из стрелецких слобод становились все тревожнее. От князя Якова Никитича Одоевского и своих челядинок Софья знала, что волнения вспыхнули с новой силой после того, как служивые узнали о намерение бояр казнить зачинщиков смуты и разослать по дальним гарнизонам основную массу московского служивого люда.

«О чем бояре думают? – переживала Софья. – Почто они не вмешиваются? Самонадеянность до добра не доводит».

В воскресение 14 мая она вызвала к себе в кабинет бойкую сенную девку Паньку.

– Что нынче в Москве творится? – спросила царевна.

– Не знаю – ответила Панька. – Я с утра занята была.

– Чем ты была занята? – удивилась Софья. – Нынче же воскресный день.

– У царевны Анны Михайловны, дай, Бог, ей здравия, в любой день для нас найдутся дела.

– Теперь-то ты свободна?

– Свободна.

– Тогда ступай за новостями.

– А ежели меня кто из царевен остановит?

– На меня сошлись: скажи, что царевна Софья с поручением послала.

Девка шагнула к двери.

– Погодь! – окликнула ее Софья. – Вроде у тебя ухажер – стрелец?

– Ну, уж и ухажер… – смущенно замялась Панька.

– Он нынче здесь?

– Нет, Андрюха токмо через два дня будет на службе в Кремле.

– Жаль! Хотелась бы знать, чего там стрельцы у себя в слободах замышляют. Ну, ладно, проведай хоть что-нибудь.

Когда Панька ушла, царевна прошлась по кабинету, мягко ступая по ворсистому узорчатому ковру цвета охры, затем села за отделанный яшмой, стеклом и черепахой письменный стол, взяла в руки подаренную ей царем Федором книгу «Lexicon Universale» 27 27 «Lexicon Universale» («Универсальный лексикон») – гуманитарная энциклопедия, изданная базельским историком Иоганном Хофманном в 1677 году. Книга была написана на латинском языке и содержала обширные данные по естественной истории, географии, зоологии, ботанике, минералогии, мифологии, традициям и многому другому. , но читать не смогла. Поднявшись с деревянного резного кресла, она машинально собрала разбросанные по столу бумаги, окунула непонятно зачем в большую бронзовую чернильницу перо, поставила кляксу на чистом листе, после чего с досадой покинула кабинет и принялась слоняться по покоям. В гардеробной царевна остановилась возле большого венецианского зеркала в серебряной раме и внимательно на себя посмотрела. Софья строго относилась к своей внешности, считая себя дурнушкой. На самом же деле в зеркале отражалась довольно-таки миловидная девица с чистым, высоким лбом округлым овалом лица, умными темно-карими глазами и аккуратным прямым носом. Правда, фигура у царевны была несколько полноватой, но полнота считалась не недостатком, а, напротив, достоинством женщины.

«Разве что волосы у меня хороши», – отметила Софья.

Свои густые темные волосы она с недавних пор укладывала, по примеру царицы Агафьи, в замысловатую прическу, но сейчас из-за траура заплела в непритязательную косу. Скромной была и одежда царевны: темный летник и похожий на монашеский куколь головной убор.

«Оно и к лучшему, что я собой невидная. Не обидно увядать во цвете лет».

Подошло время идти в храм к обедне. В самой большой светелке Софью ждали сестры – Евдокия, Марфа, Катерина, Марья и Федосья. Немного погодя, к ним присоединились и тетки – царевны Анна Михайловна и Татьяна Михайловна. Ввосьмером они пришли в храм Воскресения Словущего, где в этот день для них проводилась служба.