Кэтлин Макгоуэн - Тайна Магдалины

— Ты шутишь? Беранже Синклер преследует тебя, и ты думаешь, мне не хотелось бы услышать все пикантные подробности?

— Хорошо, по телефону ты темнила, так что лучше давай колись. Не могу поверить, что ты знаешь этого парня.

— Это я не могу поверить, что ты его не знаешь. Как, ради Бога — в буквальном смысле — ты опубликовала книгу, в том числе и о Марии Магдалине, не побывав во Франции? И ты еще называешь себя журналистом.

— Я называю себя журналистом, именно поэтому я и не поехала во Францию. Меня совсем не интересует вся эта болтовня о тайных обществах. Это твоя область, а не моя. Я поехала в Израиль, чтобы провести серьезное исследование о первом веке.

Добродушное подтрунивание было неотъемлемой частью их дружбы. Морин впервые встретила Тамми, когда занималась своим исследованием: их познакомил общий друг, когда узнал, что Морин изучает жизнь Марии Магдалины для своей книги. Тамми опубликовала несколько альтернативных книг о тайных обществах и алхимии. Документальный фильм, который она сняла о подпольных духовных традициях, включавших в себя и поклонение Марии Магдалине, получил одобрение критики на фестивальном показе. Морин была потрясена, какая тесная связь существует между исследователями-эзотериками; казалось, что Тамми знает всех. И хотя Морин быстро поняла, что альтернативный подход Тамми далек от ее собственного с точки зрения надежного источника исторического материала, она также разглядела острый ум под толстым слоем макияжа, суть за показухой. Морин восхищалась неустрашимым мужеством и грубоватой честностью Тамми, даже когда натыкалась на ее иголки.

Тамми сунула руку в свою большую ярко-оранжевую сумку и вытащила изящный конверт. Она, дразня, помахала им перед носом Морин, прежде чем бросить его на стол перед ней.

— Вот, я хотела показать это тебе лично.

Морин с удивлением подняла бровь, когда увидела на конверте уже знакомую лилию в сочетании со странными синими яблоками. Она достала тисненое приглашение и начала читать.

— Это приглашение на очень престижный ежегодный костюмированный бал у Синклера. Похоже, я, наконец, добилась успеха. Он прислал тебе такое же?

Морин покачала головой.

— Нет. Только странное приглашение встретиться с ним во время летнего солнцестояния. Как ты получила это?

— Я встретила его, когда занималась своим исследованием во Франции, — подчеркнуто сказала она. — Я обратилась к нему с просьбой о финансировании, чтобы закончить новый фильм. Он заинтересован в том, чтобы снять свой собственный, так что мы ведем переговоры — знаешь, услуга за услугу.

— Ты работаешь над новым фильмом? Почему мне не сказала?

— Тебя не очень-то было видно последнее время, разве не так?

Морин выглядела смущенной. Она совсем забросила своих друзей в трудовой лихорадке последних месяцев.

— Прости. И перестань смотреть с таким чертовски довольным видом. Что еще ты мне не сказала? Ты знала про бзик этого Синклера? О его интересе ко мне?

— Нет, нет. Вовсе нет. Я встречалась с ним только один раз, но черт возьми, как бы хотелось, чтобы он преследовал меня. Стоит миллиард — Миллиард с большой буквы — и красавчик в придачу. Знаешь, Рини, это может быть шанс для тебя. Ради Бога, дай себе волю и отправляйся навстречу приключениям. Когда ты последний раз была на свидании?

— Не в этом дело.

— Может быть, как раз в этом.

Морин отмахнулась от вопроса, пытаясь сдержать раздражение.

— У меня нет времени для встреч. И у меня не сложилось впечатление, что мне назначили свидание.

— Тем хуже. Нет более романтичного места на планете.

— Так вот почему теперь ты проводишь так много времени во Франции?

Тамми засмеялась.

— Нет, нет. Просто Франция — это центр западных эзотерических учений и плавильный котел ересей. Я могла бы написать сотни книг на эту тему или снять столько же фильмов — и все же не проникла бы дальше поверхности.

Морин было трудно сосредоточиться.

— Как ты думаешь, что Синклер хочет от меня?

— Кто знает? У него репутация эксцентричного и странного человека. Слишком много у него свободного времени и слишком много свободных денег. Думаю, твоя книга привлекла его внимание, и он хочет добавить тебя к своей коллекции. Но я не представляю, что бы это могло быть. Твоя работа точно не в его вкусе.

— Что ты имеешь в виду? — Морин почувствовала себя задетой. — Почему это не в его вкусе?

— Ты не выходишь за рамки общепринятых взглядов и слишком академична. Ну правда же, Морин. Когда ты писала ту главу о Марии Магдалине, то была так осторожна, так политкорректна. У Марии Магдалины могли быть близкие отношения с Иисусом, но нет доказательств, и т. д., и т. п. Ты просто слишком перестраховалась. Поверь мне, Синклер ни в грош не ставит осторожность. Вот почему он мне нравится.