Кэтлин Макгоуэн - Тайна Магдалины

Напряжение на лице Иуды было видно всякому, у кого были глаза. Другим ученикам не было сказано об этом плане, потому что Иса не хотел рисковать. Он не хотел, чтобы с ним спорили, и уж, конечно, не хотел, чтобы люди ему воспротивились. Позднее Мария будет оплакивать Иуду и несправедливость всего происходящего. Она будет защищать его перед другими учениками, которые будут видеть в нем только предателя. Но тогда будет уже слишком поздно для Иуды Искариота. Бог приготовил место для него, и он предпочел принять его.

Теперь Иса повернулся к Иуде. Он обмакнул кусок хлеба и вручил ему, подавая условный знак:

— Что делаешь, делай скорее.

Когда Мария смотрела, как Иуда выходит из комнаты, у нее сердце оборвалось. Теперь нет пути назад. Потом она подняла глаза вверх, чтобы поймать взгляд Великой Марии, которая также наблюдала, как Иуда выходит за дверь, держа в своих руках судьбу Исы. В тот миг обе женщины встретились глазами, и каждая молча молилась о том, чтобы Бог защитил их возлюбленного Ису.

Стража пришла вооруженной и в таком количестве, какого Мария не ожидала. Была уже глубокая ночь, когда на холме показался Иуда вместе с солдатами первосвященника. Возник хаос и поднялась суматоха, когда большой и тяжеловооруженный отряд выступил на сцену, разбудив учеников-мужчин. Женщины бодрствовали в отдалении у костра. Все, кроме Марии Магдалины, которая ждала вместе с Исой.

Петр вскочил с пола, выхватив меч у одного из зазевавшихся молодых солдат.

— Господи, мы будем сражаться за тебя! — воскликнул он и бросился на человека, которого он узнал, Малха, раба первосвященника. Он мечом отсек у него ухо, и кровь хлынула из раны.

Иса встал и спокойно подошел к группе.

— Довольно, братья, — сказал он Петру и остальным. А когорте первосвященника он сказал: — Спрячьте ваше оружие. Никто здесь не повредит вам. Даю слово.

Он подошел к Малху, который упал на колени, и прижал свою одежду к уху, чтобы остановить кровь. Иса положил свою ладонь ему на ухо и сказал:

— Ты достаточно пострадал за это. — Когда он отнял руку, ухо зажило и кровь перестала течь.

Иса помог Малху встать на ноги и обратился к нему:

— Каиафа послал на меня людей с мечами и кольями, как будто на разбойника или убийцу. Почему? Когда я каждый день приходил в Храм, он не делал попыток арестовать меня и не показывал, что я опасен. Поистине это час тьмы для нашего народа.

Один из солдат, человек с эмблемой командира, шагнул вперед и гортанно спросил на арамейском:

— Ты — Иса Назарей?

— Я, — ответил он просто на греческом.

Несколько последователей стали выкрикивать обвинения и вопросы в сторону Иуды. Иса посоветовал ему не говорить о том, что происходит, и Иуда оставался послушен ему. Вместо ответа он нежно поцеловал Ису в щеку, надеясь, что по этому знаку некоторые из учеников поймут, что ему было поручено так сделать.

Солдат с эмблемой своего ранга прочитал предписание на арест, и Ису повели навстречу его судьбе, отдав в руки первосвященников.

Мария Магдалина бодрствовала всю ночь вместе с другими Мариями. Они не могли подойти слишком близко к мужчинам — это было слишком рискованно. Слишком велик был накал страстен, и женщины не могли показать, как много они знают о ночных событиях.

Марии поддерживали друг друга в молитве и тихо утешали одна другую. Была глубокая ночь, когда они увидели свет факела, приближающийся к их убежищу со стороны долины Кедрон. Это был маленькая группа: двое мужчин и, по-видимому, небольшого роста женщина. Мария встала со своего места, когда узнала царевну из рода Ирода. Она подбежала к Саломее и обняла ее. Только тогда она поняла, что человек, держащий факел — это римский центурион в гражданской одежде, тот голубоглазый мужчина, чью сломанную руку исцелил Иса.

— Сестра, у нас мало времени, — Саломея тяжело дышала. Они явно спешили, чтобы добраться сюда. — Я пришла из Крепости Антония. Клавдия Прокула послала меня к тебе, чтобы выразить свое величайшее уважение и самые глубокие сожаления по поводу несправедливого ареста твоего мужа.

Мария кивнула, подбадривая Саломею, чтобы она продолжала, и пытаясь сдержать страх, выворачивающий ей внутренности. Если жена римского прокуратора посылает таких царственных гонцов посреди ночи, значит, случилось что-то ужасное.

— Иса предстанет на суде перед Пилатом утром, — продолжала Саломея. — Но на Пилата ужасно давят, чтобы он приговорил его к смерти. Ой, Мария, он не хочет этого делать. Клавдия говорит, что Пилат знает об исцелении их ребенка, или по крайней мере, он желает своей римской душой попытаться принять это. Но мой омерзительный отчим призывает как можно скорее казнить Ису. Ирод отправляется в Рим в субботу. Он сказал Пилату, что хочет, чтобы эта «назарейская проблема» была решена прежде, чем он уедет. Мария, ты должна понять, насколько все это серьезно. Они могут казнить Ису. Завтра.