Дмитрий Аккерман - Кацетница

Вдруг Оксану кто-то тронул за рукав. Она обернулась. Петро, стоя у нее за спиной, делал ей глазами знак выйти за дверь.

Он провел ее в спальню к девчонкам, куда обычно мальчишкам был вход запрещен. Но сейчас это была единственная пустующая комната – по всему детдому носились воспитательницы.

– Ну?

– Что? – не поняла Оксана.

– Из-за чего?

– Ну…, – она не знала, как заговорить на такую тему с мальчишкой.

– Она была беременна? – напрямую спросил он.

– Да.

– От кого?

– В тюрьме…

– От русских?

– Да. От солдат.

– И что дальше?

– Директор об этом узнал…

– Ну?

– Он ее вызвал к себе, бил, ругал…

– Понятно. Как ты думаешь, что с ним сделать?

– Я не знаю. Я бы его убила.

– Я бы тоже…

– Еще… Петро…, – Оксана снова замялась. Она знала, что лучше всего сказать ему про это, но не могла подобрать слова.

– Ну? Говори, смелее, мы же братья галичане.

– Я еще знаю, что директор… он с некоторыми девочками… ну ты понимаешь…

– Да??? С кем?

– Я не могу тебе сказать… понимаешь, он их силой заставляет.

– Ясно. Так, ты ничего не знаешь, не слышала, этого разговора не было. Все, исчезли.

Петро быстро вышел за дверь, а Оксана села на кровать. У нее колотилось сердце. Она предчувствовала, что своими словами круто изменила линию судьбы, и не только своей.

Еще через полчаса в детдоме появились два милиционера, а их всех загнали в спальни. Оксана сидела и размышляла, что ей сказать милиционерам, если будут спрашивать. С одной стороны, они были русскими, и никакой помощи от них она не желала принимать. С другой стороны, это был шанс уничтожить директора. Оксана уже поняла, что новая власть была скора на расправу, пусть и не всегда справедливую. Даже со своими.

Однако все ее размышления пропали даром. К ним никто не зашел и ничего не стал спрашивать. Через окно они видели, как тело, завернутое в простыню, засунули в машину и увезли. Следом уехала и милиция.

Ближе к вечеру директор собрал весь детдом на линейку во дворе. Дул холодный ветер, с деревьев летели последние осенние листья. Оксана стояла в одной сорочке, дрожала и слушала монотонный голос директора:

– Этот безобразный случай должен послужить вам всем примером. Это достойный конец той развратной жизни, которую вела эта девочка. Вы все должны помнить, что если вы не образумитесь и не возьметесь за самовоспитание, то вас всех ждет такой же печальный конец.

Директор бубнил и бубнил, а Оксана, держась за руку Ольги, размышляла над тем, как бы ей ухитриться сбежать из детдома. После происшествия со Светой ей тем более не хотелось оставаться тут.

Вернувшись в спальню, она отвела Ольгу в сторону и задала ей волновавший ее вопрос:

– Как ты думаешь, откуда они узнают, в какой деревне живет моя бабушка?

Ольга, с полуслова поняв суть вопроса, задумалась.

– У них вообще-то есть личные дела. Такие папочки, в которых все про тебя написано. Я сама видела, как следователь передавал мою папку этому козлу. Там, наверное, есть все.

– Ага. – Оксана задумалась.

– А где они лежат?

– Я думаю, у директора. Наверное, в каком-нибудь сейфе.

Если попасть в кабинет директора и украсть свою папку – ее никто не сможет найти. Но как туда проникнуть?

В кабинет директору никому не удавалось заходить. Кроме… Оксана поискала взглядом Ксению. Правильно, кроме Ксении и Стаси. Они там были и наверняка видели, что и где. Или… у Оксаны кровь бросилась в голову… или нужно самой оказаться на месте Ксении и Стаси…

Впрочем, можно и просто туда забраться. Есть путь через дверь, есть путь через окно. Окно без решеток…

Оксана поняла, что ей нужен Петро.

Вообще-то вечером путь на второй этаж к мальчикам, был запрещен. Однако туалет мальчиков находился на первом этаже, и это была возможность вызвать нужного человека. Набравшись решимости, Оксана вышла из комнаты, приоткрыла дверь мужского туалета, убедилась, что в нем никого нет, и проскользнула внутрь.

Забившись в угол, она села на корточки и стала ждать. Вдруг ей пришла в голову мысль, что, кроме мальчишек, сюда вполне может за тем же самым зайти и директор, и сторож. Ее продрал мороз по коже от мыслей о том, что она может попасться директору.

Зашуршала дверь. В туалет забежал мальчишка, не заметив Оксану, подбежал к унитазу, спустил штаны и стал мочиться. Оксане стало неудобно и неприятно. Она как-то не очень задумывалась, как это делают мальчишки, и сейчас откровенная картина этого ее шокировала. Однако делать было нечего. Она терпеливо дождалась, когда мальчишка закончит свои дела, и прошептала: