Александр Ахматов - Хроника времени Гая Мария, или Беглянка из Рима. Исторический роман

В это время на арене цирка показались музыканты, исполнявшие на трубах и флейтах священный гимн. За музыкантами двигалась процессия жрецов. Впереди шли девять авгуров, предсказателей будущего по полету и клеву священных кур. Это была древнейшая из жреческих коллегий. Авгурская должность была очень почитаема в Риме, но к предсказаниям авгуров относились с нескрываемой иронией даже набожные люди. Самому Катону, этому строгому защитнику римской старины и религии, приписывали слова о том, что авгуры во время своих гаданий едва удерживаются от смеха, глядя друг на друга.

Вслед за авгурами выступали фламины 84, возглавляемые жрецами Юпитера, Марса и Квирина. Все они были в длинных белых одеждах из виссона 85и в головных повязках, напоминавших остроконечную митру 86с прикрепленной к ней миртовой веткой.

Потом шли жрецы Марса Градива, или «Марса, шествующего в бой». Это были рослые и сильные молодые люди в медных шлемах, в пурпурных туниках и трабеях – белых плащах с пурпурными полосами, в бронзовых нагрудниках из прямоугольных или круглых пластин. На левом боку висели короткие мечи в ножнах, прикрепленных к широким бронзовым поясам. В руках они держали священные копья и особые, с выемками по бокам, медные щиты. По преданию, один из этих щитов упал с неба в царствование Нумы Помпилия 87, который, боясь, что его похитят, приказал изготовить еще одиннадцать таких же щитов, чтобы нельзя было отличить от настоящего, и назначил для их охраны две коллегии жрецов из числа патрициев, по двенадцать человек в каждой. Кроме особо торжественных случаев, их можно было видеть только в марте, месяце, посвященном суровому богу войны, когда они проходили по улицам города, исполняя под звуки военных рогов священную пляску, представлявшую собой сложные и частые прыжки, отчего в народе называли их «салиями», то есть «прыгунами». Свой военный танец салии сопровождали песнопениями, слова которых восходили к столь седой древности, что сами римляне не понимали их смысла.

Толпа шумно рукоплескала. В цирк вступали все новые и новые жреческие коллегии: фециалы, в ведении которых находились объявление войны и заключение мира; арвальские братья, совершавшие ежегодно в мае обход городской черты и возносившие моления богам об обильном урожае; целомудренные девы-весталки, хранительницы неугасимого огня в храме Весты; септемвиры-эпулоны, в обязанности которых входило устройство религиозных пиршеств; священники-децимвиры, хранители и толкователи Сивиллиных книг; курионы, являвшиеся старшинами в тридцати патрицианских куриях, и, наконец, коллегия понтификов, надзиравшая над всеми общественными и частными культами во главе со своим верховным жрецом – великим понтификом.

После прохода жреческих коллегий по арене двинулся отряд легионных трубачей и горнистов. Они заиграли боевой марш, под звуки которого римские воины ходили в наступление. Одновременно со стороны Триумфальных ворот нарастал какой-то неясный, но грозный гул.

Вскоре на арену одна за другой стали выезжать боевые колесницы и походные повозки, запряженные великолепными нумидийскими лошадьми. На повозках везли оружие и доспехи, отнятые Марием у неприятеля.

Оружие сияло на солнце начищенной медью и железом. Груды воинского снаряжения насквозь пронизывали копья и дротики. Все, что лежало на повозках, казалось нагроможденным без всякого порядка: колчаны были брошены поверх щитов, вперемешку со знаменами лежали конские уздечки, поножи и панцири. Воздух наполнился грохотом и лязгом сотрясавшегося на повозках оружия.

Вместе с боевым снаряжением пехотинцев и всадников везли осадные машины: тяжелые баллисты 88, легкие катапульты 89, скорпионы 90и другие метательные орудия. На отдельных колесницах, убранных дорогими коврами и покрывалами, были установлены мраморные изваяния финикийских божеств, когда-то украшавшие площади и храмы Карфагена. Нумидийцы, грабившие и разрушавшие злополучный город вместе с римлянами, похитили из него священные статуи и реликвии, не ведая, что всего сорок лет спустя все это станет военной добычей их прежних союзников.

В грозную демонстрацию побежденного оружия вносили разнообразие картинные изображения покоренных Марием нумидийских городов, выполненные на широких прямоугольных полотнах. Первым среди них было изображение Капсы, в которой Марий приказал вырезать все взрослое мужское население, хотя город сдался без сопротивления.