Владимир Бумаков - Горячий бетон Себежского укрепрайона. Документальная повесть

Рассмотрев в бинокли деревню и завал на мосту, немцы на него не пошли. О чем-то переговариваясь между собой, двое из вражеской группы спустились к воде и внимательно осмотрели каменный мост снизу. Убедившись, что никакой взрывчатки на мосту нет, фашисты заметно повеселели и, усевшись в свои мотоциклы, умчались обратно, навстречу движущейся сюда колонне 123 пехотной дивизии вермахта.

Все передвижения немецкой разведки у моста, отчетливо наблюдали с нашей стороны только шесть человек. Это сам Знотин, лежавший с биноклем под специально оставленной в высокой траве телегой; отменно замаскированный под старой рябиной расчёт «максима», который должен был начать предстоящий бой; заместитель Знотина с расчетом ручного пулемёта, лежащие за штабелем брёвен дальше по берегу Синюхи. Остальной личный состав заставы занимал позиции по краям деревни и вокруг помещения заставы. В самой деревне Знотин своих пограничников располагать не стал, ибо уличный бой с явно превышающим по количеству противником в его планы не входил.

Через полчаса после отхода мотоциклистов, в глубине леса на латвийской стороне зазвучали моторы уже более тяжёлой техники. На широкую площадку перед мостом выехали сразу три больших немецких грузовика, из кузовов которых неторопливо стали высаживаться солдаты с карабинами в руках. Из кабины дальней машины вылез офицер и стал что-то обсуждать с подошедшими к нему унтерами.

Так близко фашистов Знотин видел первый раз в жизни. Не сказать, что вид противника озадачил его. Нет, тут он как-раз-то подуспокоился – обычные люди, только им дома не сидится. Порадовала капитана некая беспечность в поведении вражеского подразделения. По всему, немцы точно не ожидают здесь сопротивления и тем самым, его пограничники получают дополнительный шанс начать сражение так, как и было запланировано.

Пока немецкий командир что-то обсуждал со своими унтер-офицерами, часть неприятельских солдат разбрелось по полянке; кто-то пошёл в кусты справлять нужду, несколько человек, громко смеясь и разговаривая, спустились к речке и стали умываться.

«Вот придурки, совсем обнаглели! Ничего уже не боятся» – произнёс мысленно Знотин, отметив тем не менее, что никто из вражеских солдат не выпустил из рук своё оружие даже в этой спокойной обстановке.

«По всему видно, что опытные. Придется с ними повозиться. Хорошо, что пулеметов у них не видно» – продолжал размышлять капитан.

Тем временем, фашистский офицер дал давно ожидаемую Знотиным команду на разбор завала на мосту. Вражеские солдаты собрались в некое подобие строя между грузовиками, а к завалу пошли два человека, настороженно разглядывающие сваленные в большую кучу брёвна, листы кровельного железа и прочий хлам, придающий всей конструкции вид неприступного бардака.

«Сапёры» – определил Знотин. «Ну что, идите, смотрите. Помереть вам прямо здесь придется» – злорадствовал капитан, понимая, что пара вражеских солдат сейчас шагает в обрамлении пулеметного прицела, сопровождающего их прямо к воротам в преисподнюю.

Не успел Знотин насмотреться на последние секунды жизни двух фашистов, подходящих к мосту, как в тридцати метрах от него заревел, захлебываясь звериной яростью наш станковый «максим».

Длинная пулеметная очередь струёй раскалённого металла вонзилась в строй фашистских солдат, расслабленно стоящих возле своих машин; раскидала ставшие вдруг бесформенными тела, ранцы, карабины и прочий, навешанный на немцах шмурдяк. Пули, летевшие из пулемётного ствола, на такой короткой дистанции превратились в сплошной смертоносный поток, накрывший сразу всех, кто начал метаться по противоположному берегу. Такого массового уничтожения противника Знотин ещё никогда не видел.

В возникшей на вражеской стороне неразберихе, среди нагромождения распоротых пулями неприятельских тел, капитан заметил искаженное безумным ужасом лицо немецкого офицера. Укрывшийся за грузовиком фашист что-то истошно кричал своим разбегающимся подчиненным. Знотин не успел как следует разглядеть своего противника, как наша пуля, рикошетом отскочившая от автомобильного колеса, снесла вражескому командиру половину головы. «Охренеть – не встать» – только и подумал наш капитан, наблюдая за результатом работы своего станкового пулемёта.

Расчёт второго нашего пулемёта, укрытого за брёвнами дальше по берегу, пока в бой не вступал. Согласно приказу Знотина, этот пулемёт должен уничтожать фашистов, которые попытаются перебраться на наш берег через неглубокое русло Синюхи. Но после того, как первая очередь основного пулемётного расчета повалила фашистский строй на землю, никто из врагов к реке не спустился.