Юрий Тубольцев - Катон

Братья застали философа в окружении десятка зевак, перед которыми он развивал какую-то бытовую тему, видимо, отвечая на чей-то конкретный вопрос. Эта праздная публика, пришедшая сюда для забавы, явно потешалась над его серьезностью в отношении, казалось бы, самых несерьезных вопросов, но в ее среде выделялся один подросток, который, уткнувшись в книжицу навощенных дощечек, сосредоточенно записывал речь старца.

- Итак, если твоя невеста сбежала с другим, радуйся. Радуйся, что она предала тебя до свадьбы, а не после нее, радуйся, что ты обнаружил яд в винной чаше прежде, чем осушил ее, - подытожил грек свои рассуждения и не спеша обвел присутствующих спокойным взором.

Услышав эту фразу, Марк поморщился, а когда взгляд оратора остановился на нем и сделался излишне пристальным, его недовольство превысило порог молчания, и он раздраженно сказал:

- Ты называешь себя стоиком, а разглагольствуешь о всякой чепухе, словно кумушка на завалинке.

Грек ничуть не изменился в лице и прежним ровным голосом произнес:

- Я не называл себя стоиком.

Тут Цепион обомлел оттого, что раскрылся его обман, и дернул Катона за полу тоги с призывом замолчать, но дальнейшее развитие событий позволило ему сохранить достоинство.

- Удел философии - поиск истины, - продолжал мудрец, - истин же не может быть столько, сколько существует философских школ, истина одна, и она не есть монополия Стои или Академии. Я - философ и на пути к цели объемлю весь мир мысли. Да, ядро моего мировоззрения составляет стоицизм, но многое я взял у Платона, кое-что у Аристотеля, а чего-то достиг сам. Тем же путем шел Панеций и, конечно, Посидоний.

- Так ты их последователь? - обрадовался Марк. - Значит, ты - стоик!

- Молодой человек, неужели название школы для тебя то же, что синий, зеленый или красный шарф на плечах зрителей на ваших ристаньях, с помощью которого они обозначают приверженность той или иной колеснице? Поверь мне, эти наименования нужны лишь тем, кто не понимает сути учения, но хочет выглядеть просвещенным.

- Но, - не унимался Катон, не привыкший проигрывать, - если тебе попа-дется эпикуреец и начнет похваляться своим учителем, ты ведь тут же объявишь себя стоиком и примешься его опровергать?

- Пожалуй, так. Но это лишь подтверждает мои слова. Я же объяснил тебе, что названия школ нужны в общении с людьми, далекими от знания истины. Тем не менее, и у Эпикура найдется немало разумных мыслей. Я заметил, что в вашем городе многие, особенно молодые люди понимают его слишком вульгарно. Ведь, говоря о наслаждении, Эпикур имел в виду в первую очередь наслаждение мудростью. Инструмент для телесного удовольствия есть у всех, а орудие для постижения философии редкость. Вот те, кто обладает первым, но не имеет второго, и извращают ученье Эпикура к собственной выгоде.

- Если так, предоставь нам возможность насладиться мудростью, - с оттенком скептицизма в тоне сказал Катон.

- Ты ею наслаждаешься уже чуть ли не полчаса, - все с тою же невозмутимостью заметил грек, - но, если просишь еще, изволь: - Ты упрекал меня в рассмотрении мелких, обыденных вопросов, но большой человек и в мелочах велик. Однако и невежду легко угадать по жесту, одному слову, интонации. Ты вот причисляешь себя к стоикам. Что ж, твое увлечение похвально, но называться - не значит быть. Ответь мне: стал бы стоик раздражаться по ничтожному поводу и выкрикивать резкости человеку, вдвое старшему, чем он?

- По мелкому поводу гневаться не стоит, - признал Катон, вспомнив свой выпад в начале разговора, - но, если есть суровая причина, никакой возраст и звания не должны быть помехой для... - он запнулся.

- В корне неверно, - категорически заявил философ. - Гнев в любом случае дурной знак, ибо замутняет рассудок гневающегося и оскорбляет оппонента. Истинный мудрец должен в любой ситуации сохранять невозмутимость, дабы его разум оставался ясным. Если ты теперь согласишься, что гнев - дурное свойство, но будешь держаться мнения, будто это недостаток несущественный, тоже окажешься не прав. Нашими предшественниками давно доказано, что пороки, как и добродетели, не бывают большими и малыми. Нет мелких прегрешений, любой проступок - преступленье. Солгавший однажды солжет еще, предавший друга предаст и Родину. Дело не в масштабе последствий дурного шага, а в самом факте злонамеренного выбора. Нравственные характеристики - качественные, их невозможно измерить количеством. Состоявшийся человек целиком принадлежит или миру добра или зла, ибо лицо у человека одно, это масок может быть много. Частично добродетельных людей не существует, как не существует частично цело-мудренных женщин.