Юрий Широков - Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь!

Как во сне Ваня не видел ничего вокруг себя, он слышал только Голос, который проникал в его душу и сердечко. И даже не слышал, а ощущал.

Голос проникал в него, как незаметно проникает воздух в закрытое помещение, и приносил с собой Его наставления.

Это было новое чувство и Ванюша не сопротивлялся ему.

Он весь растворился в Голосе, а Голос в нем.

Наставления, которые получил Ваня, были краткими и понятными.

Первое – ему вменялось заниматься врачеванием, строго следуя указаниям, написанным в книге.

Второе – исцелять при этом он должен всех людей, независимо от национальности, возраста и веры. Отказывать он не имеет права никому и никогда, просто взять и перестать лечить ему тоже запрещалось.

Третье – лечить себя и родных ему людей он не должен даже пытаться.

Четвертое, и самое главное, – он должен уяснить, что с этого дня основным житейским занятием для него должно стать целительство.

Духовное при этом не возбраняется.

Пятое – за нарушение каждого правила, он будет сурово наказан.

Общался Ванюша, как ему казалось, не больше минуты, но, когда очнулся, за окном уже вечерело.

Рядом сидел отец и гладил его по голове.

– Ой, Ванюшка, кровиночка моя – произнес он с горечью в голосе – какой же крест я возложил на твои хрупкие плечи. Как тяжело тебе будет жить, сколько горя и боли пропустишь ты через свою душу. Сколько же черной неблагодарности получишь за свой тяжкий труд!

– Ну все, хватит причитать, дело сделано, с завтрашнего дня будем лечить вместе. Теперь нас двое и вместе нам будет легче и покойнее нести наш, теперь уже общий крест. —Вот, братьев твоих Господь не благословил на подвиг врачевания, видимо, у них свое предназначение – с печалью вспомнил батюшка старшеньких своих.

– Завтра поутру я покажу тебе место, где «живет» книга. Эту тайну теперь будем знать мы с тобой и еще твои братья. Покажем им это место, как только возвратятся.

– Матушке ничего говорить не станем, не потому, что не доверяем, а потому, что негоже посвящать женщин в мужские дела.

– И еще…

– В этом месте хранятся особо ценные старинные предметы церковной утвари и иконы, которые спрятал тогдашний настоятель Храма во время французского нашествия в 1812 году. Тогда от французов было огромное разорение, но наш Храм не подвергался такому оскорблению, какие претерпели множество других Храмов.

– Случилось это по особому покровительству Царицы Небесной. Рассказывают, будто было видение, после которого французы со страхом смотрели на наш храм и говорили: «Страшен ваш к ирха!». И обходили Храм стороной.

– Помяни Господи настоятелей Храма сего и сохрани их души в царствии твоем – батюшка истово перекрестился.

– Я специально не открывал никому тайну клада. В нашем Храме и так, слава Господу, всего достаточно, а этот клад пусть хранится на случай наступления худших времен.

– Тайну я хотел передать своему приемнику, но видение мне было, что приемника мне не дождаться – батюшка жестом остановил Ваню – молчи, отрок, это не обязательно значит, что я вскорости покину вас.

– Погожу пока, Бог даст, «по – живу» будем.

– Я ведь совсем недавно случайно обнаружил тайник, он так хитро устроен! Сам увидишь завтра.

– Вот мне тогда мне и подумалось – не надо никому постороннему о кладе говорить. Если смута все-таки начнется, спрячем туда книгу и нынешние храмовые ценности от греха. А тайничок, в котором сейчас хранится книга, мы с тобой и братьями твоими будем использовать, как почтовый ящик на случай прихода супостатов.

– Все может случиться. Эх, дела наши грешные!

– Давай помолимся с тобой на ночь глядя, да пойдем почивать. Утро вечера мудренее.

Но наутро пойти в тайник не случилось.

Без предупреждения, нежданно-негаданно, на пороге возник Андрей, да не один, а со своим командиром – легендарным генералом Николаем Николаевичем Юденичем и его окружением!

Ванюша был немного разочарован – ожидал увидеть этакого богатыря с огромными усищами.

Усы присутствовали, а вот до богатыря Юденич явно не дотягивал. Генерал, как говорится, был «неладно скроен, но крепко сшит», и, похоже, имел очень цельный и твердый характер.

Он казался не совсем обыденным человеком, не то чудаковатым, не то просто сильно себе на уме.

Слушает собеседника, поглядывая исподлобья, будто видит всех насквозь и мало кому верит. А если уж скажет чего, то слово его всегда метко и умно.