Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. III. Татары, которые монголы

– Глупец, каменная твоя голова, – осуждающе качнул головой отец.

Таких красавиц на ханьских рынках за огромные деньги покупают. А его неразумному оболтусу досталась почти даром. Вернее, ему новая невестка обошлась сравнительно дешево.

С другой стороны, его покровительство ценится столь высоко, что плата его будущим сородичам за их дочь будет достаточно высока, что, без всякого сомнения, Хорилартай и его жена Суара сразу же оценили по достоинству и с радостью приняли его лестное предложение.

– Он же еще бала, – мать, жалея свое родное дитя, погладила сынка-балбеса по головке.

– Другие в его годы, – Тороголчжин от досады сплюнул, – своих детей имеют. Ладно, за это время еще подрастет, ума чуток наберется…

Хан вздохнул. Небесные Боги! На кого он род свой оставит? Что от старшего сына нет толку, что младший совсем уж бестолков. За что Боги его наказали, наградив потомством, ни к чему негодным…

Как и было в тот день договорено, ровно через два года у подножия горы Бурхан-Халдун состоялась свадьба Добуна, младшего сына вождя племени, приютившего род хорилас у себя, с юной дочерью охотника Хорилартая и Суары, подросшей и расцветшей Алан-Гоа.

За столь небольшой для мировой истории промежуток времени сын Тороголчжина и Борохчин-Гоа, как на то и надеялся его отец, сильно вытянулся в рост, большую часть времени проводя в обществе своего будущего тестя, перенимая от Хорилартая навыки и умения.

Вскоре и из него получился неплохой охотник, и он стал гордо именоваться Добун-Мергеном. Совсем по-другому стал Добун смотреть на свою невесту, сумел по достоинству оценить ее красоту.

Свадебный туй отшумел, и молодые остались одни. Юная жена, кокетливо прикрывая свое лицо тончайшим шелковым покрывалом, отворачивалась от настойчивых взглядов мужа, вознамерившегося по приобретенному им законному праву досконально и безотлагательно со всей тщательностью рассмотреть то, что стало его собственностью.

– Прожжешь на мне дыру! – фыркнула Алан-Гоа, скрывая смущение.

– Помнишь, – перед глазами Добуна всплыла не самая удачная в его жизни попытка поговорить со своей будущей женой, – ты обещала мне и обманула. За тобой должок.

– Ха! – девушка от души рассмеялась. – Нашел, о чем вспоминать. Я уже давно и позабыла. Впрочем, я согласна тебе его вернуть…

Медленно поднимая реснички, она с удовлетворением отметила, как неистово разгорались возбужденным огнем юношеские глаза.

Быстро сообразила она, что как раз настал именно тот момент, когда можно и нужно выдвинуть условия, чтобы раз и навсегда расставить все в их отношениях на свои долженствующие места. Муж ей достался из простачков, и его несложно выйдет провести…

Дрожащие мужские руки протянулись к медленно обнажающемуся юному девичьему телу, пахнущему свежей травой и юностью, но Алан-Гоа неуловимым движением вывернулась из его объятий, чуть шагнув ножкой, отступила назад и грудным волнующим голосом выдохнула:

– Ты получись все, если пообещаешь мне…

Момент выбрала она очень верно, и в положительном ответе мужа почти не сомневалась. Все мысли мужа устремились только в одну сторону, и он, как от назойливой мухи, немедля с досадой на то, что на его пути что-то встало, поспешил отмахнуться от того, что мешало ему достичь вожделенной цели. Ради достижения желаемой цели он готов был посулить что угодно.

– Обещаю, – он согласно закивал головой, даже не спрашивая того, что потребуют взамен. – Я все сделаю, моя Прекрасная Аланка…

Очень скоро Тороголчжин понял, что он не прогадал, женив своего сына на этой девушке. Старший брат Добун-Мергена, к величайшей скорби всех их, погиб в неожиданной стычке с неизвестным отрядом.

А сам Добун-Мерген, к величайшей жалости, уродился человеком не слишком умным для того, чтоб взять на себя бразды управления родом.

Мысли его текли неспешно, и за это время весь их род мог успешно разбежаться по всей их Великой степи, пока он не решит, что следует предпринять, случись что-то крайне важное.

– Наш сын, мать, большой глупец, – тихонько шепнул Тороголчжин своей жене, хватаясь рукой за сердце во время очередного приступа вызывающей удушье и лишающей всех сил болезни. – Но Алан-Гоа, хвала Небесным Богам, у него большая умница. У нее достаточно такта и ума, чтобы ловко и твердо управлять из-за спины своего мужа.

– Ха, – хмыкнула старуха, – тот самый случай, когда хвост крутит и вертит собакой.

– Лучше иметь умный хвост, чем каменную башку, как у твоего сына, – осерчал хан. – Он весь пошел в тебя, глупую курицу. Только кудахтать не ко времени умеешь…