Илья Куликов - Тёмные времена. Звон вечевого колокола

Народ воспринял это ещё более радостно. Павша Ананьевич забеспокоился. В его мыслях было сместить Ярослава и посадить на его место Дмитрия, чтобы править самому, оставив переславльскому князю ещё меньше прав, чем ранее оставили Ярославу.

– Сбегай-ка к телу Ядвиги Блудницы и отрежь её голову, – сказал тихонько Павша Ананьевич одному из верных своих людей, – только неси её так, чтобы никто не видел. Тело её никто не убирал, так что, скорей всего, где сдохла, там и валяется.

О том, что Святослав имеет к ней чувства, Павша Ананьевич знал и решил поглядеть, сможет ли Святослав удержать себя в руках, если узнает о смерти Ядвиги.

– Новгородцы, – продолжал Святослав, – город наш торговый, и прибыль от него велика. А вы только представьте, что будет, если он и центром Руси станет? Постепенно мы подчиним всё побережье Варяжского моря и заселим его православным людом. Наши потомки будут благодарить судьбу за то, что татары разрушали старую Русь, Русь раздробленную, и на её обломках появилась Русь Единая, Русь Могучая.

– Вот кого в князья звать надо! Святослав – это второй Александр! Иди нами править, княжич, и крест в этом целуй, что вольности наши не тронешь. Люб ты нам! – слышались крики народа.

– Новгородцы, – отвечал им Святослав, – негоже мне на месте отца сидеть, к тому же я только говорю его мысли! Не могу княжить вами сейчас, пока отец мой жив!

В это время Павша Ананьевич вышел к Святославу и, поклонившись, протянул ему окровавленный мешок.

– Воля народа такая, княжич. Наказана великая блудница вавилонская руками простых людей!

Святослав открыл мешок, и лицо его исказилось. В мешке была голова Ядвиги.

– Святослав Ярославович, – громко продолжал Павша Ананьевич, – поклянись перед народом, что тело блудницы этой не будет предано земле, а будет отдано на съедение псам, которые уже начали своё дело, а голова её пусть будет наткнута на пику и смотрит в сторону, куда Юрка Паскуда уедет!

Народ закричал и радостно засвистел.

– Верно посадник говорит! Много зла сделала она Новгороду! Пусть смотрит в сторону, куда Паскуда уедет!

Святослав не выдержал и схватил Павшу Ананьевича за грудки.

– Я убью тебя, мерзавец! Ты зачем её жизни лишил?!

– Княжич, – что было силы закричал Павша Ананьевич, – то воля народа была, она перед смертью проклятия на Новгород сыпала!

Народ, минуту назад радостно встречавший речи княжича, теперь недовольно гудел.

Ратибор, видя, что ещё немного, и народ лишит их обоих жизни, схватил княжича и оттащил от посадника. Павша Ананьевич своего добился. Народ теперь уже кричал совсем иное.

– Не хотим ни тебя, ни отца твоего! Удаляйтесь, или будете немедленно изгнаны!

– Пошли, княжич, надо жизни свои для мести сохранить. Этот змей хитрый всё подстроил! Ещё немного, и разошёлся бы народ по домам. Пошли скорее.

– Павша! Я отомщу тебе, злодей!

– Я служу Новгороду, княжич, и, собравшись отомстить мне, ты всему Новгороду мстить будешь. Мы за свою вольницу умереть готовы. И всегда так будет! И ни тебе, ни отцу твоему сладкими речами в обман нас не ввести. Иди, княжич, и не грозись мне! Будь я молод, то и сам бы в честном бою с тобой сошёлся, не посмотрев на достоинство твоё княжеское.

Говоря это, Павша Ананьевич про себя улыбнулся. В жизни бы он ни сейчас, ни в молодости с княжичем мечи не скрестил. Павша Ананьевич не склонен был к безумным поступкам.

Борис Иванович сразу понял, что в Новгороде творится что-то неладное. Ради этого великий князь прервал беседу с ними, так и не обсудив, каким образом знакомить Юрия Львовича с Ксенией Ярославной.

Борис Иванович не знал, как ему быть. С одной стороны, хитрый боярин видел, что власть Ярослава пошатнулась и теперь абсолютно не ясно, чем дело закончится, но даже без Новгорода Ярослав был одним из сильнейших государей на Руси. Под рукой Ярослава оставались Владимир и Тверь. Борис Иванович и Всеволод Михайлович, его двоюродный брат и спутник, сидели в комнате и прислушивались к крикам, которые доносились с улицы.

– Да тут, наверно, целое восстание, Борис, – сказал Всеволод, – чует сердце моё, что, может, и не стоит Льву Даниловичу родниться с Ярославом Ярославовичем.

– Ну, знаешь, восстания в Новгороде происходят постоянно. Говорят, что здесь и по сей день вече всё решает. Здесь посадник не то что у нас в Галиче или во Владимире, что на Волыни. Здесь он почти князь.

– И видишь, мирятся с этим владимирские князья. У нас тут же с ратью вышел бы князь и разметал бы этих бунтарей!