Натали Якобсон - Кровавый рассвет

Фердинанд вздрогнул, заметив, что он словно обращается к часам, как к чему-то живому. Раньше у него и у самого возникало чувство, что часы сводят его с ума. С ними хотелось заговорить. Но то, как это сделал кто-то другой у него на глазах, почему-то глубоко шокировало.

– Простите, – Фердинанд смутился, когда монах обернулся и вперил в него свой пристальный взгляд. Он даже не сразу вспомнил, что находится уже не среди кругов знати, и обходительное обращение на «вы» здесь совсем не к месту. Оно прозвучало так, как будто он обратился сразу к нескольким живым существам: к человеку и чему, что пряталось за часами. Чему-то, у чего были когти и крылья.

Надолго наступила тишина. Часы хранили молчание. Фердинанд начал изучать взглядом символы на них, а потом заметил, что под распахнутым воротником рясы Эрнесто видно какие-то раны и выжженные линии, как после пыток. Вроде бы в этом не было ничего странного: многие, кто согрешили, были знакомы с власяницами и самобичеванием. Только в этот раз было нечто другое. Может, ему только показалось, что шрамы на теле Эрнесто складываются в такие же символы, как на часах.

Он успел разглядеть немного. Линии, наверняка, были выжжены огнем, такие глубокие и воспаленные, словно их высек горящими когтями дракон прямо на человеческой плоти.

Фердинанд слышал, что дьявол умело пытает людей, но никогда не видел ничего подобного. Эрнесто слишком быстро запахнул серое одеяние. Он был мрачным и незаметным, как ссутулившийся призрак, но в глазах у него застыло нечто невыразимое. Страдание, боль, тоска, целая гамма негативных чувств. Только страха в них не было. Последнее Фердинанд уважал. Полное бесстрашие и полное бесчувствие.

Он вдруг проникся симпатией к мрачному монаху.

Тихий музыкальный звук чуть сдвинувшийся стрелки отвлек его от раздумий. Такое увидишь не каждый день. Тиканье раздается постоянно, показывая, что часы идут, но какая-либо из стрелок сдвигается меньше, чем на миллиметр лишь раз в несколько лет. Таковы промежутки неземного времени. И он за этим наблюдал. Эпохальное событие. Только сдвинулась та стрелка, что располагалась слева, а она отмеряла время сверхъестественного мира и прошлое.

Эрнесто так же это заметил, но остался хладнокровен.

– Вам тоже кажется, что она движется от прошлого, потому что ее срок исходит от войны в небесах, от того самого момента, – Фердинанд сам догадался, что значит символ внизу, там, где на человеческих часах стояла бы цифра шесть. Здесь, внутри сложного символа, сплелись буквы, вырезанные из золота и рельефное изображение сломанных крыльев. Миг восстания и падения: все началось с него. – Я всегда помышляю об этом, как о начале мира. Дьявол имеет над нами столько власти, потому что все мы начались с него. С того момента, когда он стал собой, таким, каким мы его теперь знаем.

Фердинанд сам не знал, зачем пустился в откровения. Нечто незримое, исходившее от монаха, как будто к этому располагало.

– Иногда мы знаем его другим, – это заговорил Эрнесто, и от его голоса помещение будто наполнилось чем-то мрачным. – Иногда он может стать нам ближе, чем бог. Будь осторожен, мальчик!

Уже было много таких предупреждений. Фердинанд привык относиться к ним без особого внимания. Он сознавал, на какой риск идет, и его это не пугало. Но слова монаха повисли, как черная туча. Казалось, он вложил в них какой-то особенный смысл.

Он ушел, канул во тьму, как незаметная тень. А золотое лицо часов, как будто, надменно усмехалось. Они тоже знали куда больше, чем можно было разобрать в их соблазнительном мелодичном тиканьи. Они были чисто золотыми, но казалось, что внутри них скопился весь мрак вселенной. У них не было ни глаз, ни губ, но Фердинанд чувствовал, что они смеются над ним.

Это был справедливый смех. Они оставляли ему всего один миг для победы или поражения. Вот действительно дьявольская уловка. Фердинанд хотел отойти от них и не мог. Они будто отмеряли срок его собственной жизни. И этот срок подходил к концу. Но тогда, как же он сможет победить зло, если жить ему осталось совсем немного.

Нечто крылатое и когтистое, словно до сих пор пряталось в часах. Уходя, Фердинанд слышал размеренную музыку их тиканья, и она тоже напоминала смех.

– Глупый, достаточно всего одного мига, – будто смеясь, заявляли они. – Чтобы дождаться одного-единственного мига, тебе не придется жить долго.

– Почему не сейчас? – так сказал Джейме, все остальные разделяли его мнение. Зачем ждать, если можно привести приказ в исполнение прямо сейчас.