Михаил Деревьев - Невольные каменщики. Белая рабыня

— Эх, господа… — разочарованно протянул лорд Ленгли.

Дежурный лейтенант наблюдал за происходящим скорее удивленно, чем растерянно.

— Извините нас, — обратился к нему капитан, — но мы не можем уйти отсюда без мистера Реомюра. Пойдите и приведите его сюда.

Лейтенант замешкался.

— Вам необходимо указание этого джентльмена? — спросил капитан.

Дежурный офицер кивнул. Бывший губернатор нажал острием шпаги на кадык губернатора действующего, в результате чего из горла мистера Фортескью вылетела хриплая трель, которую можно было истолковать как согласие на освобождение Реомюра.

Капитан Фаренгейт обернулся к лорду Ленгли и сказал:

— Я понимаю, что произвожу на вас не самое лучшее впечатление. Мне искренне жаль. Я относился к вам с симпатией, лорд Ленгли. Поверьте, что я бы никогда не пошел на подобные действия, не будучи уверенным, что мой человек не виноват в происшедшем. Люди мистера Фортескью ведут себя в последнее время так, будто им дано указание любой ценой выпихнуть нас из Порт-Ройяла.

Королевский инспектор промолчал.

— Насильно мил не будешь, и если от нас до такой степени хотят избавиться, мы пойдем навстречу этому желанию.

В кабинет ввели капитана Реомюра. Он потирал запястья рук, натертые веревкой, и ругался по-французски.

— Это, надеюсь все? — спросил губернатор, понявший, что убивать его не собираются, и от этого несколько пришедший в себя.

— Нет, — сказал капитан Фаренгейт, — вы сейчас сядете за стол и напишите письмо коменданту порта майору Оксману, чтобы он пропустил мою эскадру мимо своих пушек беспрепятственно.

Прочитав записку и посыпав ее из бронзовой солонки, бывший губернатор сказал:

— Я уже отдал приказ, мои люди на судах, и хотя для полной подготовки мне нужно было бы еще дней десять, я избавлю Ямайку от нашего присутствия. В ответ на эту любезность с моей стороны я рассчитываю на ваше благоразумное поведение.

Губернатор молчал, косясь надуло пистолета в руках Уэсли.

— Ну же!

— Я вам обещаю.

— Что вы мне обещаете? Беспрепятственный выход из Карлайлской бухты?

— Да.

— И правильно делаете, потому что, если случится хотя бы один пушечный выстрел с берега по моим судам, я прикажу вернуться, и тогда мне даже трудно представить, сколько крови прольется на Ямайке.

В дверях каштан Фаренгейт обернулся и поклонился, обмахнув ботфорты краем своего легендарного плаща.

Разумеется, слух о пиратской эскадре дошел и до Санта-Каталаны. Дон Мануэль сразу понял, против кого собирается выступить эта сила. Стало быть, старому пиратскому адмиралу стало известно, где находится его дочь. Ну что ж, тем лучше — решил молодой алькальд. Не придется всю жизнь трястись в ожидании возмездия, — встреча в открытом бою все поставит на свои места.

Но рассчитывал дон Мануэль не только на свою удаль; он немедленно направил письмо в метрополию с требованием подкреплений, а сам занялся ремонтом крепостных стен. Набрал две роты ополченцев из местных лавочников, и по выходным дням четверо капралов обучали их армейской премудрости. Были отремонтированы все мушкеты, которые удалось отыскать в арсеналах. Для хранения денег и ценностей были устроены новые тайники на тот случай, если город все же падет. Впрочем, дон Мануэль был уверен, что этого никогда не произойдет.

Элен почувствовала, что в атмосфере дворца что-то изменилось, хотя внешне все оставалось по-прежнему. Она обратилась с вопросами к Аранте, но та только пожимала плечами, хотя ей было известно, что брат дни и ночи проводит на укреплениях и в арсеналах. Он с первого дня вступления в должность показал себя человеком серьезным, для которого в деле обороны вверенной ему крепости нет пустяков. Так что здесь ничего подозрительного вроде бы и не было. Оставалось лишь гадать. И еще: Сабина стала так же назойлива, как и в первые дни. Может быть, дон Мануэль ждет побега? Но как тут бежать и куда? Элен лишь вздыхала, глядя через забранное металлической сеткой окно на апельсиновую рощу.

Девушки сходились с каждым днем все теснее и теснее. Дон Мануэль об этом знал, и его это раздражало, но поделать тут он ничего не мог, — не арестовывать же и сестру! Аранта начала проявлять характер, и чтобы окончательно не очернить свой образ в глазах сестры, алькальд предпочел смотреть на дружбу двух девушек сквозь пальцы. На все вопросы сестры: почему он держит Элен здесь взаперти — он отвечал только:

— Я люблю ее и хочу на ней жениться.