Рита Эллис - Kidnapping tendre, или Люби меня на рассвете

К ним поспешили самые смелые рабы и надсмотрщик, желая убедиться, что всё обошлось благополучно.

– Мисс! С вами всё в порядке? – подбежал надсмотрщик. – Я отнесу вас домой.

Бесцеремонно он подхватил девушку на руки, забрав её из рук невольника.

– Всё в порядке, – ответила Кастодия, – отпустите меня, пожалуйста.

С благодарностью она хотела посмотреть на Фабриса, но он, уже повернувшись к ней спиной, ушёл.

Вечером Кастодия пыталась понять: как невольнику удалось остановить взбесившуюся лошадь? Это животное могло просто растоптать его.

И невольно девушка вспомнила, как приятно было прижиматься к его сильному телу, которое хоть и не утешало, но давало тепло. Обнимая его, она испытывала такое спокойствие, словно оказалась в родительском доме.

К ночи у Кастодии появилась идея – теперь-то она сможет перевести Фабриса в дом, точнее, в конюшню. Фил не должен запретить ему стать помощником конюха за спасение племянницы. Радуясь появившейся возможности облегчить жизнь Фабрису, Кастодия обдумывала слова, которые скажет Филу. Ведь дядя так замыкается, стоит сделать ей что-то непозволительное, и так настырно стоит на своём.

Ночью Фил не вернулся, и Кастодии пришлось смириться с тем, что разговор откладывается.

Засыпая, она не могла не вернуться мыслями к своему спасителю. Она старалась понять природу своего чувства к Фабрису, но не могла. Коря себя за глупость, Кастодия твердила себе: «Он раб, рабом и останется. Я же делаю себя несчастной мыслями о том, чего никогда не будет». Но, тем не менее, она вспоминала его сильные руки и близость красивых губ.

А ночью Кастодии снился прекрасный сон, в котором Фабрис, ясно улыбаясь, нёс её на руках.

***

Фил сидел в окружении бумаг. В ужасе он смотрел на столбики цифр, снова и снова пересчитывая их.

«Этого просто не может быть! – думал Фил. – Да, я давно не проверял счета, но ведь не настолько давно, чтобы прийти к… разорению».

Он совершенно разорён! У него остались лишь сущие гроши и этот жалкий клочок земли с небольшим домом! До наступления восемнадцатилетния Кастодии ещё целый год, ему придётся сейчас придумать способ добыть деньги.

Но ведь Фил, несмотря на свой зрелый возраст, за всю жизнь сам не заработал ни фунта! Он получил неплохое наследство, благодаря которому считал, что сможет прожить безбедную жизнь. К тому же при жизни ему неплохо помогала сестра, мать Кастодии. И Фил не мог понять, почему же у него ничего не осталось.

Фил не разбирался ни в торговле, ни в политике, ни в производстве. Он ни в чём не смыслил! Но есть один способ, который поправит его состояние… Осталось лишь подобрать кандидатуру и подождать.

– Да, должно получиться, – самодовольно сказал самому себе Фил.

Утром Кастодия ощущала приятное возбуждение: Фил вернулся, и она всё также намеревалась обсудить с ним планируемое дело.

Но, увидев дядю, она стала сомневаться, что сегодня это будет уместно: он был без настроения. На вопросы о его самочувствии дядя не отвечал. Но представив, что сейчас Фабрис работает на плантации под палящим солнцем, вокруг его ноги обвязана верёвка, а на обед он получит похлёбку, сердце девушки болезненно сжалось.

– Дядя, вчера произошло небольшое землетрясение, – издали начала Кастодия, – тебя оно не потревожило? Я в тот момент как раз каталась на лошади, она так сильно испугалась, что перестала мне подчиняться.

– Главное, что ты в порядке, – прервал повествование Фил: ему сейчас было не до пустой болтовни.

– Но всё могло быть совсем по-другому. Наш новый раб, Фабрис, смог остановить лошадь.

– Я прикажу накормить его нашим ужином.

Фил сейчас был так ко всему безразличен, что Кастодия начала бояться, что ничего не выйдет.

– Я хочу его перевести с плантации. Он должен стать помощником конюха.

– Ты смеёшься надо мной?! Я выиграл его, потому что он силён, а мне не хватает сильных рук в поле!

– Дядя, среди всех, кто был там, мне помог только он. Даже надсмотрщики и охранники не попытались меня спасти! Родители учили меня благодарности, и если вы не позволите его перевести, я всё равно это сделаю.

Фил внимательно посмотрел на племянницу, стараясь что-то найти в её беспристрастном лице.

– Почему ты так беспокоишься о нём?

Кастодия стойко выдержала этот взгляд.

– Я уже сказала: из чувства благодарности, – ответила она, – эта взбесившаяся лошадь могла меня погубить.

Несмотря на то, что Фил является опекуном Кастодии вот уже около десяти лет, им так и не удалось построить близких доверительных отношений. Все свои мысли они держали при себе. Девушка была благодарна за заботу, которую он ей оказывал, за участие. Фил не запрещал племяннице общаться с кем-либо, не требовал носить определённые платья, не составлял ей список разрешённой литературы и не заставлял её познавать науки, которые девушку совершенно не увлекали. Но Фил не старался создать Кастодии круг перспективных и приятных знакомств, что, к счастью, беспокоило девушку меньше всего, не вёл и бесед о личном и духовном.