Игорь Костюченко - Хазарский оборотень. Роман

– Те твари – порождение Чернобога, которому ромеи служат, – сказал Светозар. – Чернобог – враг Перуну. Стало быть, и нам враг, как и ромеи.

Агмунд заметил на груди у жреца знак, похожий на оружие Вседержителя, того, кто правил богами Севера. Подобные украшения варяг видел только у себя на родине. Он внимательнее разглядел амулет – несомненно, то был железный молот Тора.

– У ромеев один бог на всех, греческий, – сказал Агмунд. – Он всем властвует и через жрецов своих учит смердов князей да бояр почитать и добро делать.

– Он и есть Чернобог! – строго сказал жрец Светозар. – Доброго князя слабым сочтут, в том и есть хитрость ромейская.

Ставр топтался у входа в большой зал вместе с другими дворовыми людьми. Челядь жадно внимала каждому слову, сказанному за столом господ. Ключник Валент служил неподалёку от боярского стола, смотрел, нет ли в чём недостачи, а когда замечал, тихо давал указания слугам. Один варяг неосторожно смахнул со стола кованый кувшин и тот откатился к ногам Элин.

Валент послал Ставра убрать его. Ставр подбежал к столу, а когда наклонился за кувшином, Элин, забавляясь, отбросила посудину ногой в сторону и рассмеялась.

– Нерасторопный какой холоп, – презрительно улыбалась Элин. – Такой и курицу не поймает.

Варяги, а за ними и все прочие гости разразились дружным хохотом. Ставр пытался подхватить скользкий кувшин – не получалось. Роняя посуду, Ставр упал, путаясь в соломе, вскочил, весь осыпанный соломенной трухой, как пугало. Немало позабавил господ.

До слез хохотали варяги и боярские мечники. Только Агмунд и жрец Светозар сурово молчали, глядя перед собой. Пристыженный Ставр выбежал из зала, едва не столкнувшись с другими слугами.

Когда один варяг вышел из терема во двор, за ним последовал мечник, кликнувший дворовых. Ставр проводил пьяного варяга к отхожему месту, а мечник так и остался стоять на высоком крыльце, приглядывал, как было ему велено Радомером. Ставр подвёл варяга к терему. Из дома вышел Валент, позвал одного из сторожей. Ему и Ставру ключарь велел развести во дворе костёр, чтоб гости в надвигавшихся сумерках не переломали себе ног спьяну.

У костра было тепло, Ставр разомлел, задремал. Но сон не пришел. Из окна доносились занятные речи. Говорили Радомер и Агмунд. Варяг рассказывал о своём походе, многие слова Ставру были непонятны, но слушал он с большим интересом.

– Воинов в дружинах князя Святослава было не меньше, чем у ромеев, – говорил викинг. – И крепость Доростол, ромеи её называли Дуросторум, оказалась в наших руках. Да только кораблей у врагов было не меньше сотни, а на многих стояли специальные машины. Они «греческим огнём» стреляют почти на полёт стрелы. Огонь тот – неугасимый, в воде горит…

– Как же это, огонь да в воде горит? Где ж то видано! – не поверил боярин.

– Я и сам изумлялся. Но ромеи пускают пламя с корабля, горит кругом все страшно. Человека пожрет пламя в один миг, глазом не моргнуть, – вспоминал варяг.

– Разве люди такое могут сотворить? – обратился Светозар к Агмунду, – Чернобог им помогает за жертвы человеческие, не иначе.

Ставр слушал и не мог представить себе дивный «греческий огонь». В горшках его разводят или похож на пламя небесное, что Перун насылает на землю? От него, бывало, и люди сгорали, и деревни. Да только не может человек им управлять. Видать, бог греческий им и вправду подсобляет. Верно, и вправду не обошлось без мстительного Чернобога, как жрец твердит.

Когда Агмунд стал рассказывать про битву у крепости Доростол, голос его зазвучал особенно печально.

– Спасли ратники ладьи, что на реке Дунай стояли, на руках перенесли к стенам, под защиту лучников. Ромеи наши корабли не пожгли. А на следующий день сразились мы с ними на поле и к воротам не пустили. Тысячи ромеев там осталось лежать, но и наших немало. На том поле, прости за скорбную весть, боярин, и сын твой старший погиб.

– Давыд? И эту весть ты решил мне принести сегодня, варяг? Почему сразу не сказал?

Гости, бражничавшие за боярским столом, притихли.

– По нашему обычаю, – сказал Агмунд, – о душе павшего в сражении воина следует позаботиться за обильным пиром, чтобы боги видели: оставшиеся на земле вознесут хвалу его подвигам за чашей пенного пива. Разве у вас нет такого обычая?

– Так поступали и наши предки, – пророкотал голос Светозара.

Жрец глянул на боярина – взгляд был строг и холоден.

– Разве не так, Радомер? Или ты теперь полагаешь иначе?