Борис Тумасов - И быть роду Рюриковичей

На той стороне реки земли северян и суличей, а дальше вятичей и угров, а выше по Днепру живут радимичи. Они данники Хазарского каганата [66] Каганат — государство, глава которого носил титул кагана. Каган — наименование хазарского хана в VIII—X вв. , и всё опять же потому, что нет единства на Руси и пребывают княжества в раздорах.

Да и на этой стороне, на правобережье, поляне, древляне, дреговичи неохотно платят дань Киеву, того и гляди, возмутятся. Особенно князь дреговичей не желает признавать власть Киева. Но пусть не мыслят усобничать [67] Усобничать — ссориться, враждовать. : он, Олег, заставит их всех признать себя данниками киевского князя...

И ещё Олег думал, что у Киева сильные внешние враги — это и хазары, и орда печенежская, которая постоянно грозит из Дикой степи. Всё так, но Киев в центре Руси, и ему, никому иному, Русь собирать...

Месяц, как Лада в Киеве, давно уж успела осмотреться. Нравятся ей и Днепр, и поля, и леса, нечастые, сосновые, с перелесками, где нет болот и воздух чистый. Дали и курганы синие, а город на холмах и весь в зелени.

Но нет того дня, когда бы не вспоминала она отцовскую усадьбу, места, где охотилась, и Ильмень.

Прежде Лада считала — настанет тот день, когда они возвратятся в Новгород, но Олег решил княжить в Киеве, а Новгород будет платить дань Киеву.

Увидит Лада Урхо или Анну и сразу же вспоминает о доме, о годах, прожитых с родными. Лада понимает, то время уже не вернёшь, со дня замужества судьба Олега и его заботы — её, княгини, судьба.

В месяце листопаде отошли от киевского причала последние новгородские расшивы. Проводили их, и Лада загрустила. Она искала уединения, часто покидала княжий двор, спускалась с Горы и оказывалась в городе. Через открытые ворота выходила к Днепру, смотрела на переправу, которую киевляне именуют перевозом...

Обнесённый стенами и земляным валом, с башнями-стрельницами и воротами, окованными полосовой медью, Киев казался неприступным. День и ночь несли сторожу гридни в броне, остроконечных шлемах, с копьями и мечами, луками и щитами.

У Олега две дружины: одна — которая пришла с ним из Новгорода, другая — киевская. Над первой воевода Ратибор, над второй — боярин Никифор.

— Вы, — говорил Олег, — две моих руки. Тем и силён я. С вами мы заставим признать власть Киева. Кто добром не примет, на щит возьмём. Мы обратим оружие против врагов, диких печенегов [68] Печенеги — тюркский народ, кочевавший в VIII—IX вв. между низовьями Волги и Яика (река Урал). и жадных хазар, которые грабят и разоряют нашу землю, хотят превратить русичей в своих данников...

В городе Ладу сопровождал Ивашка — так велел Олег. Гридень ходил поодаль, но Лада спросила князя:

— Зачем ты приставил ко мне гридня? Разве у меня в Киеве есть враги?

— Знал бы! Оттого и берегу тебя.

— За Аскольда и Дира разве есть кому мстить?

— Как знать!

— Тебя Киев признал.

Олег пожал плечами:

— Однако остерегайся.

Лада часто появлялась на Подоле, где жил ремесленный люд, торговцы и огородники. Сразу же за торжищем — причалы, пристань. Осенью ладей поуменьшилось и иноземных кораблей нет. Иногда какой-нибудь запоздалый гость бросит якорь, и снова пустынна водная дорога.

За городскими воротами начинались огороды. В осеннюю пору в земле доходил лук, последним соком наливалась капуста. Тут же у ворот землянки кузнецов. С утра здесь вызванивали молоты и молоточки, пахло гарью, калёным металлом. Тут же трудились гвоздильных дел мастера. Бронники слободой жили на подоле, где селились и кузнецы по золоту и серебру, а ещё мастера-лучники. Лада знала: к лучникам любил захаживать Урхо. Придёт, присядет на корточки и смотрит, как они клей варят, из какого дерева луки гнут. Посидит, поцокает языком, а бывало, сорвётся с места и давай по-своему переделывать, чем иногда вызывал неудовольствие мастера...

На Гору Лада возвращалась лишь к обеду. Вытесанной из ноздреватого жёлтого песчаника лестницей, поросшей по бокам травой, она поднималась на княжий двор, где крыльями от хором стояли жильё, баня, клети, медуши [69] Медуша — погреб, подвал для хранения медов и напитков. , погреба, пекарня, поварня, конюшни, хлева.

Через Красное крыльцо Лада проходила на женскую половину. Иногда она появлялась в палатах князя, и тогда в гриднице, где жили отроки, охранявшие Олега, становилось тихо: гридни берегли честь молодой княгини.

Лето ушло, уплыли новгородцы, а с ними и меря, и словене, и чудь, и кривичи. Затих Киев, успокоился. А через неделю собрал Олег на пир киевских старейшин. На Красном крыльце за дубовыми столами, покрытыми алым бархатом, расселись знатные мужи города, воеводы и бояре. А во дворе на прижухлой траве за низкими столами расположились гридни младшей дружины.