Борис Тумасов - И быть роду Рюриковичей

Кмет Асен шёл рядом с киевским воеводой, говорил:

— Жди, Никифор, патрикий Иоанн тебя встретит, когда ты в долину начнёшь выходить. Он уже там со всеми турмами. В горах ромеям не развернуться, а ко всему они нас остерегаются: в горах мы, болгары, хозяева.

— Сколько стратиотов у патрикия Иоанна? Тебе известно, Асен?

— Было две турмы, а на той недели ещё одна появилась. Ромеи считают, твои войники устали и вас они легко одолеют. Ко всему они не знают, как вам удастся выйти в долину.

— Они верно думают: нелёгкая задача. Но вы-то их бивали?

— В горах, воевода, а в долинах — они нас.

— Нам бы отсюда, из этой теснины, выбраться, а там в долине мы их сломим, Асен.

Пока продвигались берегом моря, за ними неотступно следили с памфилы. Она подплывала стадии [133] Стадия — мера длины, равна шестидесяти — девяноста метрам. на две и снова уходила в море, чтобы вскоре снова почти вплотную приблизиться к войску русичей.

В шатре у стратега Иоанна собрались командиры турм. День был тёплый, и через отброшенный с двери полог залетал в шатёр влажный ветерок с моря. Патрикий слушал доклады командиров, теребил расстёгнутый ворот рубахи.

— Нам не удалось остановить скифов в горах, — говорил таксиархий [134] Таксиархий — командир подразделения в тысячу воинов. Зиновий, — потому что им помогли болгары кмета Асена.

— Болгары начали войну с нами! — зашумели командиры турм.

— Пусть будет проклят день, когда мы упустили Симеона и он бежал из монастыря!

— Где сегодня твоя турма, таксиархий? — поднял глаза стратиг Иоанн.

— Она заняла дорогу на выходе из ущелья, патрикий.

— Если мы выпустим скифов из этого мешка, они дойдут до царственного града Константина.

— А скажи, стратиг, почему Константинополь не прислал к нам легион [135] Легион — соединение в три — десять тысяч воинов. ? — снова заговорил Зиновий. — Или они рассчитывают, что мы остановим скифов?

Иоанн поморщился:

— Ты, таксиархий, спросил бы об этом у нового доместика схола Фоки. Севаст Роман дал нам магистра Андроника с турмой. Теперь скифы в капкане, и, если они попытаются из него вырваться, мы встретим их. Ты, таксиархий Зиновий, примешь их первый удар. Ты, протоспафарий Лука, снимешь свою турму с перевалов — там делать нечего — и приведёшь её сюда.

— Позволь, стратиг, оставить у перевалов хоть одну когорту.

— Нет, протоспафарий, ты оставишь только центурию [136] Протоспафарий — высший чиновник Византийской империи. Центурия — отряд в сто воинов, часть легиона; единица военно-политического деления граждан в Древнем Риме. . Скифы через перевалы не пойдут, у них одна дорога, и мы её уже перекрыли. Вы с магистром Андроником завершите их разгром. Мы приведём в Константинополь новых рабов. Их будут продавать на невольничьих рынках, а молодых и здоровых сделают гребцами на императорском флоте.

Минула неделя, как, вытянувшись из днепровских разливов, армада кораблей вышла в открытое море. Сразу стало свежо. Моросил дождь, и обдавали солёные брызги.

Ивашка вёл ладью уверенно, прижимая её к западному берегу. Огромное рулевое весло-правило в уключине гридень держал уверенно: не скажешь, что он всего второй раз плывёт этой дорогой. В первое плавание, когда на Евсеевой ладье в Константинополь направлялся, присмотрелся, как кормчий держал корабль.

Попутный ветер щедро надувал паруса, и ладьи легко резали волну. Давно уже остались позади устья Буга и Днестра, разливы Дуная. Флотилия русов шла вблизи болгарских земель. Берега, то песчаные, то вдруг обрывистые, поросшие кустами и травами, сменялись огромными скалами с чахлыми деревьями, горами в лесах...

Где-то там ведёт полки воевода Никифор. Всмотрится в даль великий князь, и вдруг на мгновение покажется ему, что он видит длинную серую ленту ратников. Но тут же поймёт — это обман зрения, плод его воображения.

Дождливые дни сменились сухими, солнечными. Звёздными ночами на ладьях зажигались факелы, и тогда, казалось, загоралось море. Перекликались сигнальщики, бодрствовали зоркие кормчие.

Олег плыл на одной ладье с Ивашкой. Шли под парусами и на вёслах, и оттого чудилось, что летели, взмахивая крыльями.

Сутки-другие пути отделяли русов от Царьграда. Их флот разбросался в ширину и длину по морю Русскому на много вёрст. Кинет Олег взгляд направо и налево — всюду корабли великой Руси. Оглянется назад — бороздят воды тяжёлые насады и расшивы.

Плывут, рассыпались вольно, но это первое впечатление: по первой тревоге тотчас произведут боевое построение.