Владимир Зима - Исток

Георгий спрыгнул на землю, небрежно бросил поводья сонному стражу ворот и побежал к освещённому множеством светильников особняку Анастасии.

Когда же юноша единым духом взлетел по мраморным ступеням на увитую виноградом террасу, то остановился, поражённый в самое сердце.

За пиршественным столом важно восседали высокопоставленные сановники, неспешно потягивали разбавленное вино из дорогих стеклянных чаш, вполголоса беседовали, в то время как две полуобнажённые рабыни услаждали слух гостей игрой на кифарах.

Юная служанка провела Георгия к столу, указала ему место между сухопарым желчным эпархом столицы Никитой Орифой и тучным протоспафарием, прибывшим в Константинополь, судя по его виду, из какой-то малоазийской фемы.

Важные вельможи ненадолго прервали застольную беседу, со снисходительным любопытством оглядели Георгия и продолжили разговор.

— Империи не нужны войны, это самоочевидно. Тем более вреда причиняют всякому государству затяжные войны, — вешал эпарх Никита. — Чем дольше длится война, тем скуднее её плоды даже в случае победы.

Никогда ещё не бывало так, чтобы война длилась несколько десятилетий, и это приносило бы выгоды хоть кому-нибудь...

— Разве что бесчестным дельцам, наживающимся на военных поставках, — заметил провинциальный протоспафарий.

— Мы не будем касаться в нашей беседе низких материй, — вяло поморщился эпарх. — Тем более когда речь идёт о блате империи... Всем миром, от жалкого варвара до великого государства, владеет страх исчезновения. Мы поставлены в такие условия, что не можем не воевать. Ромейская империя просто не имеет права исчезнуть, словно дым... Ибо именно на нашу империю возложил Господь великую и святую ответственность... Кто, если не мы, пронесёт через века величие и славу святой христианской идеи?..

О Господи, куда же я попал? — подумал Георгий. Летел, словно на крыльях, чтобы очутиться в объятиях обворожительной женщины, а оказался в занудной компании престарелых государственных мужей.

— Христолюбивая наша империя никогда не претендовала на чужие владения, но постоянно вынуждаема была вести изнурительные войны с единственной целию — сохранить саму себя. На севере обретаются неисчислимые полчища диких варваров, с юга и востока вплотную подступили к границам измаилиты, с запада доносится бряцание оружия германцев, и Карл Лысый, на словах клянущийся в любви и присылающий посольства с щедрыми дарами ко всякому празднику, на деле норовит вцепиться зубами в наши отдалённые провинции... И что же остаётся нашему государству, как не пытаться с мечом в руках отстоять достояние, унаследованное от наших славных предков? Разумеется, мне могут возразить, что для предотвращения военных столкновений существует логофиссия дрома, однако успехи наших дипломатов столь незначительны, что не заслуживают похвалы, — с язвительной усмешкой заключил эпарх.

— Никакие ухищрения дипломатов не смогут наставить этих дикарей на путь истины, — сказал малоазийский протоспафарий. — Может быть, следовало бы обратить в нашу веру хотя бы тех варваров, которые обретаются вблизи наших границ?

— Свежая идея, — усмехнулся Никита. — Подскажите её при случае святейшему патриарху Игнатию.

Понемногу освоившись за столом, Георгий стал понимать, о чём шла речь, — здесь, на террасе у гетеры, судьба свела чиновников, принадлежавших к разным ведомствам, и за внешне бесстрастными, обтекаемыми формулировками следовало разуметь тонкую политическую борьбу.

Но на самом-то деле все эти вельможи, прикрываясь словами о благе империи, были озабочены лишь достижением своих личных целей. И в этом соревновании у Георгия было значительное преимущество.

Да, у этих сановников есть богатые одежды и громкие титулы, но у них нет того, чем обладает лишь молодость...

Глядя на престарелых соискателей женских ласк, Георгий почему-то подумал, что в древности люди всегда изображали бога богатства в виде немолодого и уродливого толстяка. Видимо, эллины не без оснований полагали, что ему не столь уж необходима приятная внешность, ведь любую красоту этот бог мог при желании просто купить.

Георгий уже стал подумывать о том, как бы ему выбраться из-за стола, подкупить служанок и проникнуть в покои гетеры, наверняка дожидающейся его, самого молодого из всей этой компании, но в эту минуту от ворот послышался конский топот, бряцанье оружия, на террасу вошли закованные в металл варанги и этериарх Андрей громогласно возвестил: