Люттоли - Кес Арут

Задачи второй организации, который возглавляет Бехаэтдин Шакир, под прикрытием реформ и переустройства уничтожать внутренних врагов империи, коими считаются все те, кто не является мусульманином. В особенности, это касается армянского населения империи, которое, как известно, является многие годы верным другом и союзником России.

С опасением и тревогой докладываю о тайных действиях этой организации. Ибо уже сегодня они спешно вооружают местное население. В особенности городских дадашей, которые известны своей необузданностью и ненавистью к армянам. Известны так же случаи умышленного освобождения из тюрем лиц мусульманского происхождения, осуждённых за тяжкие преступления. Для каких целей это делается, пока выяснить не удалось.

Полковник дождался, пока шифровка была полностью передана, и только после этого покинул комнату. В то время, когда полковник покидал комнату, к послу входил дежурный офицер с пакетом в руке.

– Ваше превосходительство, донесение от генерального консула из Эрзерума!

Зиновьев, не переставая писать и не поднимая головы, указал дежурному офицеру на стол. Положив донесение, офицер развернулся и вышел из кабинета.

Зиновьев макнул перо в чернильницу, собираясь продолжить писать, но остановился и, подняв исписанный лист, бросил взгляд на запечатанное донесение из Эрзерума. Некоторое время Зиновьев раздумывал,… затем осторожно отложил начатое письмо, наверху которого было выведено большими буквами:

«Министру иностранных дел Извольскому от русского посла в Константинополе».

И взяв донесение, быстро распечатал его. Генеральный консул в Эрзеруме писал:

«Положение в самом Эрзеруме и в Эрзерумском Вийалете целиком остаётся крайне напряжённым и опасным. Особое беспокойство вызывает тяжёлое положение коренного армянского населения. Известны многочисленные случаи ущемления армян. В частности известны факты зверских убийств, сожжения деревень, многочисленных безосновательных избиений, а так же беспричинного отбора имущества у этих людей.

Наблюдая за действиями городских властей, создаётся впечатление, что армяне для них нечто вроде скота и не более.

С опасением и тревогой докладываю о тайных действиях властей города. Ибо уже сегодня они спешно вооружают местное население. В особенности, городских дадашей, которые известны своей необузданностью и ненавистью к армянам. А так же поставляют оружие местным племенам курдов. Известны так же случаи умышленного освобождения из тюрем лиц мусульманского происхождения, осуждённых за тяжкие преступления. Для каких целей это делается, остаётся неясным».

– Остаётся неясным! – повторил Зиновьев последние слова донесения. Он свернул послание и сунул в один из ящиков массивного стола. Затем он запер ящик на ключ. А ключ сунул во внутренний карман пиджака. Зиновьев посмотрел на часы. Они показывали без четверти восемь. «Время ужина, – подумал Зиновьев, – Катенька, наверное, уже ждёт. А есть не хочется. Нужно составить доклад министру. А как это сделать, если обстановка чуть ли не с каждым днём меняется».

– Ваше превосходительство!

Зиновьев оторвался от своих размышлений и посмотрел на дверь, из которой вновь появился дежурный офицер.

– Ашот Эгоян – представитель армянской общины Константинополя – просится к вам на аудиенцию.

Зиновьев улыбнулся, услышав эти слова. Он лично знал Эгояна и глубоко уважал этого человека. Он всегда был рад встрече с ним.

– Просите!

Через несколько минут в кабинет вошёл человек приблизительно одного возраста с Зиновьевым. Эгояну исполнилось 50 лет. Это был невысокий лысоватый мужчина с густой бородой и со спокойным лицом. Эгоян был одет в незамысловатый пиджак с галстуком. В руках он сжимал шляпу.

– Господин Эгоян!

– Ваше превосходительство!

Приветливо улыбаясь, Зиновьев вышел из-за стола и пошёл навстречу Эгояну. Они крепко пожали руки друг друга. После этого Зиновьев проводил Эгояна до своего стола и, пригласив занять свободное кресло, сам прошёл к своему.

Ещё до того как разговор начался, Зиновьев ощутил лёгкое беспокойство. Что-то в облике Эгояна беспокоило посла. Что именно – он не знал, но понял, что и на сей раз предчувствие не обмануло его, едва прозвучали первые слова Эгояна.

– Уезжаю. Проститься пришёл! – коротко сообщил Эгоян, нервно теребя держащую в руках шляпу.

– Жаль, – протянул Зиновьев; ему действительно было жаль терять такого интеллигентного собеседника, спокойного и рассудительного. – Далеко собрались, господин Эгоян?