Сергей Алексеев - Собрание сочинений. Том 4. Красные и белые. Будущее начинали они. Наш колхоз стоит на горке

– Спасайся! – кто-то из белых крикнул.

Бросились белые от батареи. И всё же одного из них успел Дородный достать своей саблей.

Прошла минута, вторая, подбежали к этому месту другие бойцы. Смотрят, а батарея уже взята.

Стоит Дородный, на саблю, как на трость, опирается. Выходит, что с одной саблей взял целую батарею.

– Вот так сабля!

– Считай, волшебная!

Доложили по команде: мол, красноармейцы такой-то роты, а точнее, боец Дородный взял белогвардейскую батарею.

– Дородный, Дородный… – стал вспоминать командир роты. – Ах, это тот – безвинтовочный.

– Так точно, безвинтовочный.

– Был безвинтовочный, – сказал командир, – теперь при оружии.

Сдержал командир свое обещание.

– Взял в бою – получай, – показал командир Дородному на одну из пушек.

Зачислили Дородного в артиллеристы.

– Ну вот теперь всё по ранжиру! – смеются бойцы.

– Теперь по фигуре.

– На месте теперь Дородный.

Упорно сражаются белые. Сами идут в контратаки. Пытаются вернуть и Красное Село, и Детское Село, и весь район, где идет Пулковское сражение. Надеются белые, что не все еще потеряно. Что вот-вот и снова удача будет на их стороне.

Красные взяли в плен белого солдата. Имя его Хрисанф. Фамилия – Кишкин. Не расстреляли его, как опасался Кишкин. Ничего плохого не сделали. Почувствовал Хрисанф Кишкин, что не грозит от красных ему опасность, расхвастался.

– А у нас есть «Бурый медведь», – заявил Хрисанф Кишкин. – Побьют все же наши ваших.

В войсках генерала Юденича появились иностранные танки. Прибыли они как раз ко времени Пулковского сражения. Прислали их Юденичу зарубежные капиталисты. Один из танков назывался «Бурый медведь».

Надеялся очень Юденич на иностранные танки. Был уверен: дрогнут перед танками красные бойцы.

Пребывает в плену у наших Хрисанф Кишкин и все твердит о своем:

– «Бурый медведь», «Бурый медведь»… Побьют все же наши ваших.

Слушал, слушал Хрисанфа Кишкина красноармеец Егор Егоров и вдруг:

– А у нас есть «Ласточка». Побьет «Ласточка» «Бурого медведя».

Посмотрел удивленно на Егора Егорова Хрисанф Кишкин:

– Что там еще за «Ласточка»?!

Посмотрели на Егора Егорова и свои. Гадают:

– Какая «Ласточка»?

– Что за «Ласточка»?

Впервые о «Ласточке» наши слышат.

Улыбается Егоров:

– Есть «Ласточка». Имеется. Побьет «Ласточка» «Бурого медведя».

И показал простую солдатскую гранату. Расхохотался Хрисанф Кишкин. Смотрит на гранату:

– Ну и сила! Ну и невидаль! Да она против танка – как комариный укус медведю.

И наши смутились:

– Граната – и против танков?!

Однако ошиблись и Хрисанф Кишкин, и те бойцы, которые в слова Егорова Егора не поверили.

Когда пошли танки Юденича в атаку, не дрогнул Егор Егоров. Подбил он грозный французский танк. И представьте – именно гранатой. Правда, не одной. Связал он вместе несколько гранат и бросил под белогвардейский танк. Подорвался танк на гранатах. Подбежали к нему наши бойцы. Читают на танке сбоку надпись: «Бурый медведь».

«Бурый медведь» был первым из белогвардейских танков, подбитых тогда в боях под Селами Красным и Детским. За первым последовали и другие. Не помогли Юденичу французские танки.

Хоть и потеснили тогда белые в кое-каких местах наших, однако выиграла Красная Армия Пулковское сражение.

Покатились на запад белые.

Был Иван Новожилов водителем броневика. Не повезло ему страшно.

Случилось это весной 1919 года, еще при первом наступлении Юденича на Петроград. Захватили белые новожиловский броневик.

Отлучился Новожилов как-то за горючим для броневика. Оставил при броневике караульного.

Вернулся – нет броневика. Караульный убит.

Наскочили, оказывается, в это время белые, угнали броневик.

Броневиков в Красной Армии было мало. Каждая машина – большая ценность.

Досталось тогда Новожилову. Командиры разнос устроили. Хотя все и понимали: нет здесь прямой вины Новожилова. Произошло недоброе стечение обстоятельств.

Перевели Новожилова в пехоту.

Наши войска продолжали отступать, отходить под ударами белых. А тут еще проклятый Гришка Збруев, и без него Новожилову тошно, лезет с укором:

– Будь сейчас броневик – в момент бы остановили белых.

Краснел Новожилов. В такие минуты последним из последних себя считал.

Брали под защиту его бойцы, успокаивали:

– Плюнь на Гришку, не терзай себя. Управимся, управимся с белыми и без броневика.